говорить нам правду. – Нэн наконец пошевелилась, подняла руку и откинула назад волосы, словно это лаконичное движение могло придать больше убедительности ее словам. – Если бы у нее назрели какие-то неприятности, она поделилась бы с нами. Такой она была. Она рассказывала нам обо всем. Обо всем. Честно. – И, бросив серьезный взгляд на мужа, добавила: – Верно, Энди?
Он заставил себя отвернуться от писем. Его лицо, и так выглядевшее бескровным, побледнело еще сильнее.
– Мне не хочется так думать, но это лучший из возможных ответов, если кто-то действительно следил за ней… или уже поджидал там… Если это была не случайная встреча с каким-то маньяком, убившим ее и того парня.
– Вы о чем? – спросил Линли.
– Особый отдел, – с трудом выговорил Энди. – За годы работы я пересажал множество мерзавцев. Наемные убийцы, наркодилеры, гангстеры, заправилы преступного мира. Вы знаете их лишь по именам, а я очень долго якшался с этим дерьмом.
– Нет, Энди! – запротестовала его жена, очевидно догадавшись, к чему он клонит. – Это не имеет к тебе никакого отношения.
– Кто-то отсидел срок, нашел нас здесь и довольно долго следил за нами, выясняя наши привычки. – Он повернулся к жене. – Понимаешь, как это могло случиться? Кто-то вышел на свободу и решил отомстить мне, Нэнси. Он напал на Ники, так как знал, что, нанеся удар моей дочери, моей девочке, он будет убивать меня постепенно… обрекая на мучительное существование…
Линли заметил:
– Конечно, мы не можем исключать такую возможность. И если, как вы сказали, у вашей дочери не было врагов, то остается единственный вопрос: у кого был мотив? Если вышел на свободу тот, кого вы упекли за решетку, Энди, то нам нужно знать его имя.
– О господи, да их были десятки!
– В Ярде мы поднимем все ваши старые дела, но вы могли бы помочь нам, указав хотя бы приблизительное направление. Если в вашей памяти всплывает какое-то особое расследование, то вы существенно облегчите нам работу, перечислив причастных к нему лиц.
– У меня сохранились дневники.
– Дневники? – спросил Ханкен.
– Когда-то я подумывал… – Мейден иронично, словно посмеиваясь над собой, покачал головой. – Я подумывал, выйдя в отставку, заняться сочинительством. Писать мемуары о собственной персоне. Но этот отель постоянно требовал внимания, и я так и не взялся за перо. Хотя дневники остались. Если я загляну в них, то, вероятно, чье-то имя или лицо…
Он слегка сгорбился, словно бремя ответственности за смерть дочери всей тяжестью легло на его плечи.
– Ты ничего не знаешь наверняка, – сказала Нэн Мейден. – Энди, пожалуйста, не взваливай вину на себя.
Ханкен сказал:
– Мы проверим все возможные варианты. Так что если…
– Тогда проверьте и Джулиана, – вызывающе бросила Нэн Мейден, словно решила доказать полицейским, что есть и другие подозрительные ходы помимо тех, что ведут в прошлое ее мужа.
Мейден сказал:
– Нэнси, не надо…
– Кто такой Джулиан? – спросил Линли.
Джулиан