Очевидно, что партии приспосабливаются к изменившимся условиям»[109].
Новый взгляд на природу демократии – а значит, и партий – фактически означает пересмотр тех ценностей и мировоззренческих принципов, которые легли в основу классической концепции либеральной демократии Нового времени. Как утверждает Р. Кумар, демократию нельзя более воспринимать в качестве «единого и универсального агента, носителя всеобщих прав» – в духе «классической либеральной теории». Ее, напротив, следует связывать с «множественностью перспектив и дифференцированными идентичностями, которые создают индивидуальности»[110].
Р. Котари высказывается еще более определенно, призывая к выработке «новой теории демократии», способной «учесть бессилие существующих институциональных и идеологических моделей, уяснить причины этого бессилия и создать возможности для активного вмешательства на разных уровнях мировой действительности, чтобы работать с совершенно новой повесткой человеческого существования»[111].
Ответом на современные вызовы демократии стали ее новые концепции. Большое распространение на Западе, особенно в США, получила теория «дискуссионной демократии» (deliberative democracy). Впервые этот термин употребил в 1980 г. Дж. Бессетт, подчеркнувший, что «дискуссионная демократия» всегда была составной частью демократического строя[112]. Эта теория в ее наиболее полной версии признает полную свободу публичных акций, но оставляет за представительными институтами право принятия политических решений[113]. Поэтому концепция «дискуссионной демократии» применима ко всем обществам, даже лишенным демократических традиций[114].
В Европе, где сильны позиции интеллектуалов левого направления, решающее и даже самодовлеющее значение часто придается присущей демократии неопределенности содержания. Согласно влиятельному мнению К. Лефорта, власть в современных демократических обществах есть не что иное, как «пустое место», которое не имеет «опознавательных знаков определенности», так что в современной демократии общество стало «театром неконтролируемых событий» и наличные формы общественной жизни не превращаются в застывшие, формальные институты[115].
Взгляды К. Лефорта оказали большое влияние на теоретиков так называемой радикальной демократии, например, Ш. Муфф, которая подчеркивает неустранимость конфликтов между различными общественными силами и плодотворность общественного «диссенсуса», а также считает, что общему благу суждено остаться лишь виртуальной точкой притяжения различных общественных сил. По ее мнению, главная характеристика современной демократии как раз и состоит в «препятствовании окончательной фиксации общественного порядка» [116]. А для Ж.-Л. Нанси демократия как суверенитет есть несубстанциальное пространство «чистой совместности» – по определению