девочка, и повторила его давешний жест – ладонью от полу – только над своей макушкой.
– Александр, ты невнимателен! – попеняла ему сестра.
– Прости, мое чудо! – он нагнулся, поцеловал девочке руку – как взрослой, потом ладошку – как маленькой. После поднял на воздух и поцеловал в щеку. Ей было лет пять…
– Она тяжелая! – предупредила мать.
– А правда, что ты – арап? – спросила девочка, глядя на него сверху.
– Что ты, Маша?! Как можно?..
– Простите ее!.. Кто тебе позволил звать взрослых на «ты»?
– Лучше сбросьте ее с рук!.. – почти враз заголосили взрослые.
– Видишь? Это – доверие! Мне она такого не говорит! – Ольга усмехнулась деланно – вдруг брат обидится? Они давно не бывали вместе…
– Конечно, арап! – сказал Александр, смеясь, и только выше поднял девочку. Вот, потрогай! – и провел ее ручкой по щеке, заросшей курчавой щетиной. – То-то!..
– А почему у тебя такие длинные ногти?..
– Чтоб очищать апельсины! – сказал он. – Ты любишь апельсины?..
– Если не кислые!.. – почему-то вздохнула. И, немного подумав: – А ты не дьявол?.. (Впрочем, безо всякой боязни.)
– Маша! – всплеснулись разом несколько рук.
– Нет, – сказал он серьезно. – Я – бес арапский!
– А что это? – спросила девочка.
– Ну… есть такая страна. Бес-арабия. Страна бесов!.. Я только что оттуда! Бес 10-го класса… – и сделал бесовское лицо.
– И не страшно! – сказала девочка, повела плечиком по-женски и сама стала спускаться с его рук…
Он рассмеялся. Все смеялись. Глаза светились вокруг. Взоры пересекались и скрещивались, расчерчивая вкруг него пространство. Ему было хорошо среди этих глаз. И ребенок почти потерялся средь них – кто смотрит на ребенка средь такого цветения?..
Много после, когда он уже прощался – торопливо, как всегда, – он не любил прощаний и всегда делал это как-то наспех, – девочка вновь завладела его вниманием… Она явно ждала этой минуты – терпеливо, как умеют только дети.
– Подожди, а? – попросила она жалобно. – Я вырасту. Скоро! – и я выйду за тебя замуж! Подождешь?..
– Ну, Александр! – сказала мать. – Гордитесь! Такого мы еще никому не предлагали!..
Он расцеловал девочку – в обе щеки, пошел целовать всем руки, по очереди… нашел взглядом палку в углу – с мокрым полотенцем (впрочем, оно уже высохло) – и быстро вышел, стараясь не глядеть – он был растроган. Ольга ушла с ним…
– И кто из барышень понравился тебе больше всех? – с женским интересом спросила Ольга, останавливаясь.
– Мать! – буркнул Александр. – Мать… (подумал еще)… и девочка! Может, правда, стоит подождать, а? – заглянул ей в лицо, и в лице тоже было что-то жалобное, детское…
Ольга пожала плечами и двинулась – с чем-то своим на уме.
– И чего ей не хватает?.. – глядя ей вслед. И ответил со всей безжалостностью, какую с некоторых пор отмечал в себе: «Порочности!» Раскрытые глаза бытия…
Прости! Мир любит пороки… Мы любим пороки. Нам их только подавай!