устало посоветовал стражник напарнику.
Через пару минут мы узнали, почему осекся Зимка. В первый же вечер парни набрели на костер двух путниц – матери и дочери, – которые шли в Рианг к родственникам. Инициатором нападения стал Елька, ножом женщинам угрожал тоже он, а вот грабили и насиловали оба. Стражники помрачнели. Елька попытался было дернуться, но получил такую оплеуху, что затих, проглотив вопль.
– Это не всё. Говори дальше.
– Вчера… у трактира…
В Рианг парни пришли неделю назад. Но работу искать не стали. А крутились вокруг рынка да постоялых дворов, высматривая, где что плохо лежит. Деньги, отнятые у путниц, проелись – нужно было искать новый источник дохода. Помозговав, разделились и стали по вечерам щипать пьяных. Как кто выйдет один да нетрезвый… И вчера Елька впервые убил. Какой-то подмастерье, поняв, что его грабят, попробовал заорать и дать сдачи… и получил нож под ребро.
– Находили сегодня с утра труп? – Аскани поднял взгляд на командира патруля.
– Было, – вздохнул тот. – Молодой парень, столяр. Мать его жаль. Так это они?
– Он, – Ас кивком указал на Ельку. – Этого душегуба согласно имперским законам и по моему приказу повесить прямо сейчас. Второго высечь на площади кнутом. Раздеть догола, спереди фартук нацепить, чтоб горожанок не смущал, привязать к позорному столбу и всыпать тридцать ударов от всей души. До мяса. И, да, палач у вас не косноязычен?
– Вроде нет. А что? – удивился стражник.
– Тогда пусть после каждого удара говорит, да громко, чтоб все слышали: «Уважай женщин! Уважай девушек! Не смей насильничать!» – так и люди поймут, за что бьют, и сам по гроб жизни запомнит. А как ходить сможет – гоните из города взашей по восточной дороге – пусть домой убирается.
Когда стражники уволокли воющих парней прочь, а собравшийся народ стал расходиться, Ас поднял глаза на меня. Взгляд был больным. Я сделала шаг к нему и стиснула ладонь. А потом прижалась к плечу.
«Спасибо».
Ас улыбнулся уголками губ.
Бредли за его спиной покачал головой.
Ну почему же из акулят чаще всего вырастают акулы?
Еще один счет закрыт. Губастый хитроглазый кудлатый Елька, который изводил, колотил, запугивал и преследовал меня почти всю жизнь, не увидит заката и никогда не вернется домой. А на спине и заду рыжего Зимки навсегда останутся шрамы – память от нашей встречи. Правильно ли это? Однозначно, да. Их нужно было остановить. И не только потому, что на месте той путницы могла оказаться я. И что это Аскани могли сунуть нож под ребро.
– Нам придется дойти до караулки, – прервал мои раздумья Ас. – Я должен подписать приказ. Тебе показания давать не придется.
– Если нужно, я дам.
Нетрудно рассказать, как за руки волокли в переулок, одновременно напрасно пытаясь содрать с пальцев прикрытые драконьим щитом кольца. Какими словами ругались, стараясь задеть и оскорбить… Хотя, если пойдет копание в прошлом – будет тяжело. Но смогу и это, должна смочь. Ведь пока ж я ничего хорошего не