разведки. Возможно, еще и больше заработать получится.
– Капитан, – очевидно, мальчишка понял, что брыкаться бесполезно. Молодец, быстро соображает, – у меня нет права распоряжаться такими суммами.
– В долг не даю, – сухо обронил Соломин. – И на слово верить не собираюсь. «Потом, после того как…», что вы сейчас хотите мне предложить, меня абсолютно не устраивает. Деньги на бочку, пожалуйста, а потом забирайте свою покупку и валите на все четыре стороны.
– Погодите… Вы можете немного обождать? Мне надо связаться со своим… начальством.
– Разумеется, могу, – благосклонно кивнул Соломин. – Только недолго. Думаю, пары часов вам должно хватить…
В этот момент их самым грубым образом прервали – запиликал коммуникатор в капитанском браслете, и голос вахтенного офицера, слегка искаженный динамиком, продребезжал:
– Капитан, у нас проблемы!
– Что, опять горячие эстонские парни? Ах да, этих мы уже… Неужели лихие польские гусары? Или, может, итальянская мафия? – с легким сарказмом, скрывающим беспокойство (ну не стали бы его во время важных переговоров беспокоить по пустякам), спросил Соломин.
Сарказм, кстати, выглядел вполне естественно. Ну что поделаешь, если поляки лет десять назад в очередной раз доказали недееспособность своего государства в целом, и своей армии в частности? А заодно уж, от великого, наверное, ума, продемонстрировали всему миру, что панский гонор с успехом заменяет полякам мозги.
Конечно, главный принцип большой политики, который с успехом можно выразить одной фразой «заподли ближнему своему», никто еще не отменял, и поляки его не забыли. Просто определять, когда, как и, главное, кому делать гадости, – тоже высокое искусство, требующее недюжинных мозгов. И разве остальное человечество виновато, что в девяти случаях из десяти умный поляк – сказочный герой?
В общем, попытка захватить немецкую колонию, расположенную как раз на границе секторов, с треском провалилась. Более того, злопамятные боши, давным-давно ни с кем не воевавшие и потому ошибочно не воспринимавшиеся соседями всерьез в качестве обладателей реальной военной силы, решили по такому случаю вспомнить бурное прошлое. Мало того что большая часть армии и половина флота поляков оказались связанными в неожиданно упорных боях за малонаселенную периферийную планету, так еще и германская метрополия отреагировала чрезвычайно быстро и жестко. Флот немцев, неожиданно большой и хорошо оснащенный, в двух коротких жестоких сражениях раскатал польские военно-космические силы в тонкий блин, после чего незадачливых завоевателей пинками выгнали со спорной территории.
История довольно банальная, такое случалось не раз и не два и заканчивалось, как правило, выплатой проигравшей стороной внушительной контрибуции. Правила знали все, и никто не сомневался, что так будет и на этот раз, однако здесь добропорядочным и флегматичным немецким бюргерам будто шлея под хвост попала. А может, дело было в том, что сын германского канцлера командовал в том конфликте эсминцем