голове, ноздря в ноздрю – сопели над учебниками. Точнее, сопела я. Ас заметил, что когда я сосредотачиваюсь, то от усердия начинаю пыхтеть, как сердитый ёжик. Чернявую заразу это очень веселило. Я сначала злилась, потом решила не обращать внимания.
Мне жутко хотелось вернуться в свою пещеру в утёсах, снова начать эксперименты с металлами и возню с недоделанными храмовыми подсвечниками – но времени не было совсем. По вечерам, пока Бредли гонял в тренировочном зале Аскани, а за компанию с ним Кира, Зака, Лива и остальных желающих заработать синяки, занимаясь благородным делом мечемахания, мы с Тин на пару корпели над «Законодательством Драконьей Империи в области магии» – январь, когда нам обеим предстояло сдавать экзамен, стремительно приближался. Я видела, что хотя привыкшая держать себя в руках сестра не подаёт вида, она нервничает, и сильно. Я тоже дёргалась – всё же экзамен по академической программе, который будет принимать целая комиссия незнакомых магов, – это вам не хухры-мухры! Ас «утешил» – сказал, что хочет сдавать экзамен с нами. Я ответила, что если примажется, то пойдёт последним. Иначе мы с сестрой на фоне этого умника будем смотреться бледно, чтобы не сказать хуже.
Ещё доканывали медитации. Кир и Зак, вдохновлённые ментальным пинком Шона, при малейшей возможности выпадали в астрал. Лив, само собой, поддержал полезное начинание. Бри, которая прежде не особо заморачивалась прокачкой резерва, повздыхала и тоже присоединилась к жениху. Подруга даже попросила начать будить её по ночам – чтобы медитировать вместе со мной. Но уже на вторую ночь выдала: «Да ну их к шутам, эти медитации! Уж что вырастет, то вырастет!» – и засопела в подушку.
Шон проявился в субботу вечером, когда я раздумывала – поддаться уговорам Аскани и пойти с ним на танцы или проявить сознательность и сесть зубрить историю – мы опять въехали в период, нафаршированный непроизносимыми гномьими и запредельной длины эльфийскими именами. Я как раз разработала метод, помогающий с этим справляться: читала текст – потом переворачивала учебник, чтобы не подглядывать, корешком вверх, и писала на листочке всё, как запомнила. Затем проверяла и переписывала слова, в которых наляпала ошибки, по десять раз, в то же время проговаривая их про себя. Одновременная тренировка зрительной, моторной и слуховой памяти помогала. Но зевать, если честно, хотелось невыносимо…
Итак, я сидела за столом, кусая карандаш и повторяя про себя «Эобиллисиниэл… Эобиллини… тьфу! – биллисини…», когда услышала голос Шона: «Что за муть? А, история? Кузнечик, слушай внимательно – вдруг что сообразишь? Мы обыскали гавань. Нашли корабль. Да только он без команды – десять дней назад его продали новому владельцу. И, по рассказам очевидцев, как раз перед этим на берег вытаскивали здоровенные каменюки – вроде как отделочный камень для стройки. Так вот одна из трёх глыб сорвалась со строп и насмерть придавила грузчика. Догадываешься, когда это случилось?»
«В тот день, когда повело Кира и Зака?» – сообразила я.
«Именно. А теперь бы ещё сообразить, где искать