в неделю, невзирая на художественные достоинства оных, – расширяла кругозор. И вот, зайдя в библиотеку за очередной, я случайно взглянула наверх – и вспомнила прилипшую к потолку с книгой принцессу Ринон, читавшую в кромешной тьме нечто заумно-научное. И принцессины объяснения, что всё превосходно видно, потому что-де она зажгла инфракрасный фонарик и перестроила под него зрение.
Схватилась за амулет на шее, пока мысль не ускользнула.
«Шон! Это Тим! Я подумала…»
«Кузнечик? Подумала что?»
«Голубое серебро очень слабо меняет цвет, да? – заторопилась я. – Но это – в видимом диапазоне длин волн. А ты смотрел в ультрафиолете?»
«А почему не в инфракрасном?»
«Кольцо совсем не грелось…»
«Угу! Сейчас попробую!»
Он что? На Луне?
Ментальный вопль Шона заставил меня уронить прямо на ногу талмуд «Уникальная фауна реликтового моря, именуемого Тихим озером». Тянула фауна на четверть пуда, о чём я и сообщила на тролльем в ответ на Шоново радостное: «Ну, ты даёшь! Угадала!»
После этого Шон пропал. Меня больше озарения не посещали, так что я ограничивалась обычными вечерними: «Спасибо тебе!»
Кстати, Асу очень понравилось на Луне – и звёзды, и планета… Он был восхищён и очарован так же, как я в свой первый полёт. Правда, имелось подозрение, что больше всего Аса порадовал сам факт, что я его позвала с собой. Как бы то ни было, теперь после уборки лошадей жених затаскивал меня на сеновал, и там, сидя рядом, мы сливались сознаниями, вспоминая, как парили вдвоём в невесомости – взявшись за руки, вбирая распахнутыми глазами сияние Млечного Пути.
Ещё в свободное время я мозговала над задачкой с зеркалом, которую подкинул Шон. На первый взгляд та выглядела подозрительно простой. На второй и последующие оказалась абсолютно нерешабельной. Сделать вертикальную идеально гладкую плёнку воды, висящую в воздухе, я смогла без труда. И на этом дело встало. Потому что этот слой был прозрачен, как оконное стекло. Зеркалом его можно было назвать с большой натяжкой. С ходу попробовала затемнить углём из углекислого газа воздуха заднюю сторону. Получилось чуть лучше – но именно чуть. Попыталась заморозить – толку не добилась. Тут мне уже стало интересно, и я полезла в учебники.
Оказалось, что слой нельзя делать слишком тонким – он должен быть сравним с длиной световой волны, причём, желательно, ей кратен. Тогда отражённые сигналы от передней и задней поверхности будут складываться и, соответственно, усиливаться. Но красный свет почти в два раза длиннее фиолетового. И что выбрать? Наверное, можно подгадать так, чтобы красная волна уложилась по толщине четыре раза, зелёная – шесть, а фиолетовая – восемь. Ну, грубо говоря.
Кроме того, коэффициент отражения зависел от угла падения луча. Чем ближе тот к нормали, тем меньшая доля света пойдёт обратно. И сделать с этим принципиально ничего нельзя. Можно только подобрать материал с большим коэффициентом отражения. Как серебро, медь, сталь или другие полированные металлы… А откуда