волны, набегавшие на песок. Узкий длинный пирс, как черная нить, врезался в полотно переливающегося серебра воды, и вдали, словно сказочные фонарики, мерцали огни Уильямстауна. Над этим умиротворяющим пейзажем раскинулось небо, которое понравилось бы Доре[12], – тяжелые кучевые облака навалились друг на друга, как скалы, нагроможденные титанами в надежде взобраться на Олимп. Потом в белых клубах появился просвет, и можно было увидеть сверкающий звездами кусочек темно-синего неба, а в самой глубине скользила луна, проливая свет на облачный край и как бы даря надежду.
К раздражению Сэмюэля, который не особо интересовался пейзажами, Брайан разглядывал небо несколько минут, восхищаясь удивительной красотой и грацией света и тени. Наконец он зажег сигарету и пошел по пирсу.
– Хм, самоубийство? – пробормотал Горби. – Только не в моем присутствии. – Сыщик прикурил трубку и последовал за молодым человеком.
Он нашел его облокотившимся на парапет в конце пирса и смотрящим на бурлящее внизу море, волны которого вздымались и опускались в чарующем ритме, успокаивающем и завораживающем слух.
– Бедняжка! Бедняжка! – разобрал детектив, подойдя поближе. – Если бы она все знала! Если бы…
В этот момент Брайан услышал приближающиеся шаги и резко обернулся. Следователь увидел, что лицо его мертвенно-бледно в лунном свете, а брови сдвинулись, выражая гнев.
– Какого черта вам надо?! – выкрикнул он, когда ирландец остановился. – Зачем вы следуете за мной повсюду?
«Увидел, как я следил за домом», – сделал вывод Сэмюэль.
– Я не слежу за вами, сэр, – сказал он вслух. – Я полагаю, пирс не частная собственность. Я пришел сюда подышать свежим воздухом.
Фицджеральд не ответил, а резко обернулся и быстро пошел по пирсу, оставив Горби смотреть ему вслед.
– Он начинает бояться, – сказал себе детектив, прогуливаясь вдоль берега и не отводя взгляда от темной фигуры впереди. – Мне придется присмотреть за ним, иначе улизнет из Виктории.
Брайан быстрым шагом направлялся к вокзалу Сент-Килда, поскольку, посмотрев на часы, он понял, что еле успевает на последний поезд. Он пришел за несколько минут до отправления и, сев в последний вагон для курящих, зажег сигарету, откинулся на спинку сиденья и стал наблюдать за другими едва не опоздавшими пассажирами. Как только прозвенел последний звонок, Фицджеральд увидел спешащего мужчину. Это был тот же мужчина, что следил за ним весь вечер и, Брайан был в том уверен, преследовал его. Ирландец постарался успокоить себя мыслью, что настойчивый незнакомец может и не успеть, и поскольку сидел в последнем вагоне, он наблюдал за платформой, ожидая увидеть своего преследователя разочарованным. Но не увидел и снова, откинувшись на сиденье, принялся клясть судьбу за то, что ему не удалось избавиться от назойливого соглядатая.
– Будь он проклят! – тихо пробормотал молодой человек. – Думаю, он последует за мной до Восточного Мельбурна, чтобы понять, где я живу. Но я не позволю.
В