обернулись и посмотрели на столпившихся в дальнем углу братьев и сестёр. Они о чём-то громко спорили, показывая друг другу на листки договора, и молочная дымка расходилась оттуда волнами, успокаиваясь возле Видящего кристалла.
Ведущая битву вздохнула.
– И зачем я во всё это ввязалась?
– С такой нагрузкой тебе стоит иногда развлекаться, – Порождающий тьму улыбнулся. – Кстати, ты уже выбрала подопечного?
– Не говори ерунды, – отрезала Сиири. – Мой подопечный – академия.
– Ну нет, это ты говоришь ерунду. Милая, ты как никто знаешь своих студентов и кто способен победить в этом состязании. Ну же, присоединяйся, вдруг понравится?
– А ты? – Ведущая битву упрямо взглянула на собеседника. – Сам-то выбрал?
– Честно? – Деланей взглянул на кристалл и провёл пальцами по гладкой поверхности. Изображение подёрнулось дымкой и переменилось; теперь в центре хрустального шара показалась рыжеволосая девчонка, мирно дремавшая в своей постели. – Я бы хотел выбрать её. Из всех студентов она – единственная, в кого я мог бы настолько поверить. Но, думаю, ты понимаешь, что мироздание может неправильно расценить мой поступок, – бог тьмы помолчал несколько мгновений. – Тем более, какое моё благословение пойдёт ей на пользу?
Сердце обожгла жалость. Деланей, с тоской смотревший на дочь, которую не имел права признать, выглядел потерянным и одиноким. Сиири никогда не чувствовала ничего подобного – чего уж там говорить, она влюблялась-то всего раз, какие там дети – но почему-то ей казалось, что она понимает брата. Страшно представить, что было бы, не имей она права заниматься академией и городом, созданными собственными руками.
– Позволь мне просто побыть наблюдателем, – прошептал бог тьмы, коснувшись кончиками пальцев поверхности кристалла. – В какой-то мере мне кажется предательством возможность взять в подопечные другого героя.
– Хорошо, – Ведущая битву вздохнула.
Высший закон Создателя, их отца, запрещал богам заводить ребёнка от человека. Ценой тому было бессмертие, Дар и место в Мире грёз. Но небожителей тянуло к людям, порой чересчур сильно. Полубоги, плоды запретной любви, всё же появлялись на свет, и расплата не наступала. Быть может, причиной тому были отказы от детей. Каждый ребёнок бога ни разу не виделся со своим бессмертным родителем, и тот наблюдал за чадом из Мира грёз… если, конечно, интересовался его судьбой. Вечная жизнь, молодость, красота по-прежнему были дороже любви. А для кого-то – Дар и его могущество.
А ведь братья и сёстры не могли не контролировать себя, вдруг подумала Сиири. Ведь их тела устроены так, что человеческая природа никогда не берёт верх над природой божественной без желания самого бога. Они не нуждались в пище и воде, не спали, почти не менялись со временем. И только любопытство заставляло их почувствовать себя человеком.
А значит, каждое дитя было по-своему желанным, раз боги допускали их появление на свет. Догадка казалась безумной, и именно потому походила на правду.
Но