года три, к нам в отделение пришла другая женщина. Она была моложе меня лет на десять. Звали её Алиной Леонидовной. Алина. Приехала она из Казахстана. Её муж был лётчиком испытателем, и, к тому моменту, демобилизовался из рядов Советской армии. Потому-то семья и переехала в Киев. Тут жила мама Алины.
Вот, Алина сумела стать моей самой близкой подружкой, с которой я готова была разделить последнюю горбушку. Я учила её работать, потому, что, после работы в Казахстанских аулах, эта девочка ничего не умела делать. Я приглашала её к себе домой, а когда умерла моя мама, она присутствовала на поминальном обеде, и, воочию, убедилась, в том, что я не врала, рассказывая о своих влиятельных родителях. Она сама своими глазами увидела, кто пришёл к нам на поминки. Она говорила, что завидует тому, что у меня такая шикарная квартира в престижном районе города, что у меня были такие, почитаемые всеми, родители, тихо злорадствовала моим потерям, но вслух своих мыслей не выражала. Она завидовала решительно всему, что меня окружало, но я опять ничего не видела. Иногда мне начинало казаться, что она не прочь занять моё тело и жить моей жизнью, но я гнала от себя такие страшные мысли. Она же, просто – моя подруга…
В дальнейшем Алина разошлась со своим мужем, подражая мне. Зачем, я так тогда и не поняла. Я жалела её, и её, маленьких, тогда, детей, устраивала её ночлег, прятала от разъярённого мужа, который безжалостно и безвозвратно откатывался в прошлое, не смотря на его героические усилия сохранить семью. Он любил жену и детей, и самоотверженно сражался за дорогих ему людей. Я не понимала и не приветствовала его усилий. Наверное, я не имела никакого права на свои умозаключения, но так сложилось. Объяснений мне нет…
Алина казалась мне тогда такой хрупкой и незащищённой, такой ранимой и не приспособленной к жизни в большом городе. Она часто сетовала на то, что с ней никогда никто не хотел дружить, и так естественно рыдала при этом, что не поверить ей было просто невозможно! Я жалела её, находила интересным собеседником, и верной подругой. Мы подружились, мне казалось, по-настоящему. Я верила, что и она протянет мне руку помощи, если вдруг, но однажды «вдруг» пришёл, а помощи не последовало, наоборот, меня начали топить, и самой первой в очереди желающих была Алина!..
Да, много у нас было общих точек соприкосновения: и книги, и театры, и фильмы, и выставки, и картины, и другие произведения искусства. Не всегда я была согласна с моей новой подругой, но ссор у нас не возникало никогда. Я была уверенна в том, что мы с Алиной просто по-разному воспринимали ту, или иную информацию, и не заморачивалась над вдруг вырывавшимися у неё высказываниями. Я тогда старалась не замечать её жгучей зависти. Из-за такого ссориться глупо, думала я, повзрослеет, наберётся опыта, заработает авторитет, поймёт.
Я не обращала внимания на то, что Алина абсолютно во всём подражала мне. Часами высиживала в моём кабинете и наблюдала за моей работой. Ни один вопрос тогда не закрался в мою глупую голову! Она держалась, как я, говорила