суеверно цепляясь за жизнь во всем ее внеземельном разнообразии.
Брошенное судно, как утверждал нервный броненосец, нашли у темной туманности, получив сигнал бедствия. Транспорт дрейфовал с заглушенными двигателями. Патруль обшарил корабль, но команды не обнаружил, хотя спасательные капсулы и скафандры оставались на месте. Трюм найденыша был под завязку набит криогенными камерами. Мерзавцы специализировались на перевозке рабов – хомо и ксеноков[2], захваченных на одном из множества мелких поселений у границ галактического рукава. Места темные, порядки – варварские.
В историю таинственного исчезновения команды верилось с трудом. Во внеземелье каждому было известно, что патруль сделки на невольниках не жаловал. Если ловил за руку, оформлял в вакуум, предпочитая обойтись без церемоний и лишней бюрократии. Но Си-Ти не спешил подозревать офицера сотоварищи в хладнокровной казни. Команда, в конце концов, могла сбежать с корабля, заметив приближение патруля. Кто знает, не несло ли судно какой-нибудь малый корабль на подобный случай? Неучтенный, без следов в реестрах.
Звездный кодекс позволял патрулю застолбить найденыша, что сулило приличный барыш. Современный транспорт с приемлемым тоннажем в качестве приза, не перелатаная фотонная лохань, на которых чаще всего ходили по пространству контрабандисты. Так что служаки, пришвартовавшись на орбите ближайшего обитаемого мира, могли тут же выставить корабль на торги. Но чтобы пустить судно с молотка, не хватало самой малости – приличной истории. Кораблю с дурной репутацией трудно найти нового владельца. Те, кто ходит по галактике, оглядываются на удачу, и ее оценивали дорого. Кто купится на «Марию Селесту»[3]?
– Не понимаю, почему просто не сказать, что экипаж высажен на необитаемой планете? – Си-Ти поднял фломастер, покрутил его перед глазами и положил на столик рядом с галетами. – Это сэкономит нервы и средства. Проверять все равно никто не будет.
– Мы работаем честно, – обрезал офицер. Игру Си-Ти, исподволь набивающего себе цену, патрульный поддерживать демонстративно не хотел, а если и лгал, то неубедительно: – Конфискат будет выставлен на торги согласно правилам. С твоей помощью или без, стоимость лота будет такова, что найдется желающий.
Си-Ти мысленно усмехнулся. Здоровяк чем-то напомнил ему отчима, который с презрением относился к искусству лжи, отождествляя отсутствие гибкости с несгибаемостью. Отчасти именно поэтому Симеон-Тимофей в свое время с большим удовольствием распрощался с материнским гнездом, на половину которого имел наследственное право. Отчим не любил пасынка, и даже не делал вид, что тот ему хоть немного приятен. А Си-Ти как назло внешне и нравом походил на биологического родителя. Мать говорила, что папаша когда-то здорово подставил ее следующего избранника.
– Кому вы впарите корабль с чертовщиной? – Си-Ти изобразил скуку – примитивный, но действенный инструмент торга. Не просто же так патруль, обычно прижимистый и на сотрудничество