считывания рисунка сетчатки глаза или запахового индикатора, и прочей спецаппаратуры. Но главным, несомненно, были суггестор «Удав» и генератор нервных наводок. Это было уже второе поколение подобного рода оружия, не имеющего аналогов в мире. Первые действующие образцы «глушаков» и «болевиков» были испытаны в ФСК еще при генерале Ельшине.
– Вряд ли мы получим доступ к этим делам, – с сомнением сказал Холин. – Если сам министр не заинтересован в расследовании, никто не даст нам хода в святая святых.
– Министр подпишет разрешение… в самое ближайшее время, – сказал Громов хрипловатым баритоном. – У него на хвосте висит «Чистилище», а эта организация работает не хуже старого «Стопкрима».
– Откуда вы знаете? – Холин задал вопрос вопреки желанию. Ответа он не дождался и продолжил с изрядной долей скептицизма:
– Но даже если это правда, руки у трех «К», по-моему, слишком коротки для таких масштабов.
Глаза главного военного эксперта зло сверкнули.
– Увидим. И все же недопустимо, чтобы наши технологии распродавались столь нагло и открыто. Виновных необходимо не то что судить, а публично казнить! Чтобы другим неповадно было. Но боюсь, все будет спущено на тормозах, если дело об утечке отдадут в Главную военную прокуратуру. Мне известно, что практически все военные верхи коррумпированны. Любое дело, которое кто бы то ни было начинает с самыми чистыми и честными намерениями, оборачивается при нашей бюрократии обманом, воровством и кровью. Военная контрразведка тоже не без греха… но, насколько мне известно, вы, господин генерал, не успели запятнать себя за те полгода, что сидите в этом кресле.
– Спасибо за оценку, – криво усмехнулся Никушин.
– Надеюсь, вы и дальше не уроните честь мундира. Мне, например, появление в вашей конторе грозит многими бедами, однако я пришел. Итак, ваше мнение?
– Мы начнем расследование, – сказал Никушин после длительного раздумья, прослыть нерешительным он не боялся. – По степени «четыре нуля». В конце концов, министр не имеет права говорить: «Государство – это я!» А я лично работаю не на него, а на закон.
Громов кивнул, встал.
– Оставьте материалы себе. Если понадобится, я свяжусь с вами, не надо искать меня ни по каким каналам. И по делу я могу проходить лишь как свидетель, да и то на завершающей стадии.
– Само собой разумеется.
Главный эксперт ушел – по-спортивному подтянутый, деловитый, знающий себе цену. В кабинете некоторое время стояла тишина. Нарушил молчание секретчик:
– Не провокация ли это?
Никушин покачал головой.
– Нет, все правда. У меня есть кое-какие данные по утечке, все совпадает. Но он, конечно, знает больше. И в связи с этим возникает одна проблема, для ведения следствия нужны профессионалы высочайшего класса, охотники, перехватчики. Есть у нас такие?
Холин покосился на Санеева.
– Охотники найдутся, а ганфайтеров нет. Был один волкодав,