он снимал последние дни. – А то было бы очень неудобно. Хотя, с другой стороны, и объяснять ничего бы не пришлось. Все понимают, что если зовут дела клана – все остальное побоку.
Решительно закинув за спину зачарованный дорожный мешок, личный подарок Банияты, что сделала ему, когда тот получил ранг мастера боя и в котором в настоящий момент находился весь его арсенал, Вагард кивнул своим мыслям и покинул комнату.
Легкий шлепок по мягкому месту работницы таверны, что по обоюдному согласию согревала ему постель, пока он ждал экзамена, ее грустные глаза, в которых явственно читалось разочарование, что от них съезжает молодой, щедрый и нежный именно с ней парень, и вот он уже стоит на крыльце, щурясь от ярких солнечных лучей.
Решив не брать экипаж или рикшу, молодой воин размеренной походкой направился в сторону городского телепорта. И дело было не в том, что он пожалел на это денег. Уж от десятка медных «драконьих ноготков», что было обычной таксой, в какой бы конец Великограда ты ни поехал, он бы не обеднел. В мошне всегда звенела приличная горсть денег: от тех же медных «драконьих ноготков» и серебряных «драконьих чешуек» до полновесных «серебряных драконов». Золота в кошеле он не носил, предпочитая держать с десяток монет в воинском поясе – так, на всякий случай. Просто ему хотелось еще раз взглянуть на город, ставший ему почти таким же родным, как и его Холмград, в котором он родился и провел первые десять лет своей жизни. Что-то подсказывало парню, что вернется он сюда еще не скоро.
Очереди перемещающихся во все стороны Семиградья разумных на портальной площади практически не было. Недешёвое это удовольствие путешествовать «древними путями». «Золотой дракон» по-волшебному быстро исчез в руках оператора портала, и вот уже глаза младшего Дагарона щурятся под лучами того же самого солнца, но менее теплого, что ли, из-за легкого прохладного ветерка, дующего со стороны Тохос-гребня – высокой горной гряды, являющейся естественной восточной границей Семиградья.
И снова пешая прогулка, но уже по улицам по-настоящему родного города до ворот семейного гнезда. Казалось, что за годы учебы Холмград совсем не изменился: такой же степенный и неспешный. Чистый, с невысокими, не превышающими трех этажей, домами и особняками, с приветливыми жителями, что бросали внимательные взгляды на его фибулу, а потом уважительно кивали. И конечно, с запахом свежей утренней выпечки, что, смешиваясь с тем самым горным ветерком, наполняла улицы города ароматами, каких не было больше нигде в Семиградье.
Ну а едва он перешагнул порог родного дома, как тут же были забыты и Великоград, и несостоявшийся выход за Пелену, потому как он потонул в чистых и светлых эмоциях, что исходили от родных, не ожидавших такого скорого его прибытия в родные пенаты.
Следующая декада закрутила парня, словно в водовороте. Ежедневные встречи с многочисленной родней и представителями других семей клана. Званые обеды и просто посиделки с друзьями детства. Уроки боя родным братьям и сестрам,