Если очень-очень надо, тебе придется искать папку по старинке, рулить в архив, договариваться с начальником, спускаться в подвал, рыться там в пыльных скоросшивателях. Может, и обнаружишь нужное, а может, увидишь милое семейство крыс, которое слопало документы. Увы, в России и это бывает, причем довольно часто. Либо архив утонул или переезжал в новое помещение, а в процессе утерял ряд коробок. Важен результат: дело об удочерении девочки Киселевыми отсутствует. Равным образом нет и сведений о детдоме Ильченко. Кто у них там содержался десять лет назад, неизвестно. Ну не дошел прогресс до интерната, не поставили там компьютер в конце девяностых. Тебя это удивляет?
– Нет, но мне нужен твой совет, – сказала я. – Куда бежать, если везде шлагбаум?
– Остается Гвоздев, – серьезно ответил Коробок, – можно взять анализ ДНК, и тогда сомнений относительно его отцовства не возникнет. Мы имеем два варианта: Аня дочь Юрия, Аня не дочь Юрия. Молчишь? Не нравится мое предложение?
– Оно лучшее из всего возможного, но, боюсь, Гвоздев не согласится, – замямлила я. – Плохо получается. Лена задумала продемонстрировать обнаглевшей приемной дочери, что ее биологические родители – отребье общества, пьяницы-наркоманы, которые подбросили ненужного ребенка на порог интерната. По мнению Елены, увидев жутких, опухших родителей, Аня должна утратить самоуверенность, понять, что неродная мама вовсе не так уж плоха, прекратить хамить и жить дальше с Леной в любви и согласии. Немного наивно, но может сработать. Однако, если верить Владе Сергеевне, отец Ани богатый, уважаемый человек, главврач крупного медцентра, меценат, благодетель, полезный член общества. Его матушка и предполагаемая бабушка Ани Степанида Андреевна – хозяйка дела, ворочает миллионами. К гадалке не ходи, бизнес завещан любимому сыну. Боюсь, Ане такие папа и бабушка придутся больше по вкусу, чем Елена. Может, предупредить Киселеву?
– Лучше сходи к Юрию, – предложил Димон, – у тебя есть удостоверение сотрудницы агентства «Честные новости», прикинься корреспонденткой и прощупай обстановку.
– Можно попытаться, – обрадовалась я.
– Уно моменто, – пропел Димон, – спагетти – тефтели… Марчело-Брутелло, записывай номер мобилы Гвоздева. Однако телефонная компания наняла на работу лохов, хакнуть их служебные тайны – как пончик у зайчика отнять. Хотя, полагаю, косой начнет отчаянно защищать вкуснятину, засандалит лапой по черепу любому, кто на его жрачку покусится. А эти, не побоюсь грубого слова, телефонисты!.. Трехлетка до их списка абонентов доберется. Звони Гвоздеву!
Вдохновленная Коробковым, я незамедлительно набрала только что узнанный номер и услышала приятный тенор:
– Слушаю вас.
– Можно господина Гвоздева? – спросила я.
– Слушаю.
– Вас беспокоит Первый канал Центрального телевидения, – обнаглела я, – мы готовим программу о людях, которые помогают чужим детям. Надеемся привлечь внимание к проблеме малышей, брошенных родителями, им не оказывается вовремя и в необходимом объеме