ни старалась Маша себя состарить (волосы собрала в пучок, тонального крема наложила погуще), а, видно, все равно молодо выглядит. Мамашей, конечно, можно хоть в двадцать лет стать, но вот на богатую родительницу она явно не тянет. Хотя одеться попыталась солидно, в строгий брючный костюм. Сидел он неплохо, стоил, на взгляд самой девушки, недешево – но далеко не «Гуччи», конечно. И колец на пальцах не сверкало – бриллиантов у Маши попросту не было, а украшать себя для подобного визита бижутерией она сочла неуместным.
– Евгения Юрьевна пока занята. Примет вас минут через десять, – процедила секретутка. И протянула Маше несколько скрепленных степлером листков. – А вы пока что анкетку заполните.
Мария сердито плюхнулась в кожаное кресло. Какие еще анкеты? Ох, ничего себе! Почти сто вопросов! Возраст ребенка, его кулинарные предпочтения, склонности, любимые игры, состояние здоровья… И о жилье расспрашивают, будто покупать собираются: площадь квартиры/дома? Удаленность от ближайшей станции метро? Наличие/отсутствие у няни отдельной ванной комнаты? Ну, и про няню тоже куча вопросов. Предпочитаемое гражданство? Возраст? Семейное положение? Обязательно ли наличие загранпаспорта, прав? Требуется ли знание иностранных языков и каких? А про уровень зарплаты – вообще смех. Самый минимальный – 1500 долларов в месяц (при условии неполной занятости). А верхний предел – 10 000 и выше. Что ж она, Мария, раньше даже в расчет не брала подобную работу? Не диссертацию надо писать – а в няни податься для богатеньких детишек. А что – образование у нее подходящее, языки знает, права имеются, и гражданство, естественно, российское…
– Вам ручку дать? – прервала Машины размышления докучливая секретарша.
– Нет, спасибо, – покачала головой Долинина.
И швырнула листочки обратно на секретарскую стойку. Со значением произнесла:
– Я вам уже говорила: все свои требования я выскажу непосредственно Евгении Юрьевне.
– Что ж… – нахальная девица неожиданно растерялась. – Тогда проходите.
Не занята начальница, значит. А маринование в приемной – обычный прессинг.
Маша очень не любила, когда ее прессуют. Если на тренировке по каратэ кто-то пробовал – сразу наносила ответный удар.
Что ж. С ходу, с порога, и начнем.
Долинина уверенно приблизилась к начальственному столу. Хмуро взглянула на хозяйку кабинета. Без приглашения плюхнулась в кресло.
И тихо произнесла:
– Евгения Юрьевна, я по поводу вашего сына.
Признаться, она очень боялась, что Позднякова мгновенно вскипит. Выкрикнет: «А кто ты такая?.. И что тебе до него?!»
Однако она сразу побледнела:
– А что? Что с ним случилось?..
– Да случилось-то с ним уже давно, – со значением произнесла Мария. И выдала следующую, заранее заготовленную фразу: – Неужели он уже забыл ту девчонку? Не снится она ему, не преследует его в кошмарах?..
Хозяйка агентства закаменела лицом. Процедила:
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Да