в игры, хотя, если желаете, можем включить этот пункт в контракт. Мне говорили, что я неплохо играю в теннис. А еще я могу пару раз выиграть в покер.
Рокко положил руки ей на плечи и сжал их – не так сильно, чтобы оставить синяки, но достаточно, чтобы не дать вырваться. Ладони его обжигали, как и пламя, которое полыхало во взгляде, окрашивая румянцем щеки.
– Я говорю вовсе не о теннисе, и вы это знаете.
– Тогда я в замешательстве, – спокойно ответила Оттавия, хотя сердце ее билось так, что трудно было дышать.
Король наклонился к ее лицу:
– Я говорю о сексе, моя дорогая. Жарком, прекрасном, удовлетворяющем зов страсти.
Оттавия сомкнула колени, чтобы унять их дрожь. Однако, несмотря на все усилия, с каждым словом, тщательно подбираемым Рокко, ее тело лишь сильнее воспламенялось.
– Боюсь, этого пункта нет в контракте. А если начистоту, вы ведь читали тот раздел, где четко оговаривается, что секс недопустим.
– Но это, разумеется, ошибка? Ведь ясно, что ваше тело буквально создано для удовольствия – вашего… и моего.
Лицо Рокко было так близко – Оттавия почувствовала его дыхание и не смогла унять дрожи. Ей нестерпимо хотелось ощутить его губы на своей коже, каждый нерв в ее теле был натянут, а желание горячим комком притаилось внизу живота.
Сделав резкий вдох, Оттавия попыталась собрать мысли воедино и сформулировать хоть одно мало-мальски цельное предложение, чтобы дать ему достойный отпор. Правила помогали ей жить, обеспечивали безопасность и позволяли сохранять здравый рассудок. Но обо всем этом не хотелось думать, вдыхая аромат его туалетной воды – соблазнительная смесь ноток сандала, лимона и каких-то специй. Оттавия ругала себя, но ничего не могла с собой поделать.
– Оттавия? – требовательно спросил король, и губы его были так близко, что она чувствовала их тепло.
Нельзя, нельзя поддаваться его чарам, сказала себе девушка, отстраняясь. Если сдаться, можно потерять себя. С этим человеком отношения не могут быть простыми, и вряд ли она сможет просто взять и уйти, когда срок, отведенный им условиями контракта, подойдет к концу. По крайней мере, не оставив с ним часть своей души. А этого допускать нельзя, нужно оставаться собой если не ради себя, то ради Адрианы.
– В наших отношениях не будет секса, – дрожащим голосом произнесла она. – Я никогда этого не допускаю.
Рокко резко убрал руки, и она отшатнулась от него.
– Что вы имеете в виду? Как это – не будет? Вы ведь куртизанка? В моем понимании это означает «любовница».
На лице Рокко отражались попеременно удивление и огорчение. Оттавия сделала глоток вина, собираясь с мыслями.
– Вы могли увидеть в контракте, что у меня два высших образования – экономическое и художественное; неплохой слог, я знаю правила этикета и умею держать себя в свете. Могу вести разговоры о финансах, будь то мировая экономика или бытовые расходы, и об искусстве. Знаю модных писателей, великих поэтов и философов и поддержу любой разговор на эту тему. Сумею принять