только хотел сказать, что мог бы заниматься ими в магазине, и, если потеряется фрагмент, я буду знать, что он никуда не делся и где-то там.
– Попробуй переступи порог, и я тебя прикончу! Тебя вынесут вперед ногами, Питер Даймонд!
Смелое заявление, учитывая, что Стефани весила всего девяносто восемь фунтов, а муж двести пятьдесят два. Но она понимала, какой урон он может без всякого злого умысла нанести магазину, если его туда допустить. Когда выходила замуж, знала, что это не человек, а тридцать три несчастья. Косолапый и косорукий. Как правило, толстяки умеют изящно двигаться. Ее муж к таким не относился. На все натыкался, сшибал. На улице бордюрных камней не замечал, а собачьи испражнения словно манили его.
– Старею, ну и плевать, – заявил Питер утром за завтраком.
– Напрашиваешься на комплимент? – усмехнулась Стефани.
Питер пожал плечами.
– Так и быть, скажу. Ты не настолько старый.
– Старый для работы. Факт.
– Выкинь из головы!
– Обрати внимание, какие очереди за пособиями по безработице. Стоят люди моложе меня. Намного моложе. Дети после школы.
Стефани положила ему на тарелку бекон с прослойками жира.
– Могло быть и хуже.
– То есть что одним из безработных детей мог быть стать наш?
Она отвернулась, и Питер выругал себя за бестактность. Во время первого замужества за управляющим магазином у Стефани трижды случались выкидыши. И в браке с ним она тоже потеряла ребенка. Из-за осложнений пришлось удалить матку. В начале семидесятых годов хирургическое вмешательство считалось панацеей от всех бед. Стефани лишилась способности рожать, но не материнского инстинкта. Еще до брака с Питером взялась руководить группой младших девочек-скаутов и делала это лучше, чем мог бы пожелать сам основатель скаутского движения лорд Баден-Пауэлл. Старалась быть второй мамой девчонкам, на которых родители не обращали внимания. Они уже выросли, но Стефани до сих пор пишет им письма.
Питер накрыл ее руку своей ладонью:
– Извини за прошлую ночь, любимая.
Жена недоуменно посмотрела на него.
– В кровати.
Ее глаза округлились.
– Деталь от пазла.
– Ах это, я совсем забыла, – рассмеялась она. – Решила, что ты о чем-то ином.
После недели дождей и пасмурного неба день выдался погожим, и Даймонд решил не толкаться в очереди в библиотеке, а купить «Ивнинг стандард» и почитать в Холланд-парке. Не найдя ничего для себя полезного в рубрике объявлений, он отложил газету и, купаясь в солнечных лучах, сидел на деревянной скамейке напротив пруда у оранжереи. Смотрел, как люди выгуливают собак и толкают коляски с детьми вдоль арочной стены Холланд-хаус. У всех, кроме него, был какой-нибудь предмет – причина прийти в этот парк: модель самолета, теннисная ракетка, фотоаппарат, палка с заостренным концом, чтобы подбирать бумажки с земли.
Даймонд поднялся. Черт возьми, хватит бездельничать. Вспомнил, что у него есть срочное занятие: вечером он заметил, что на только что выкрашенном кухонном потолке вздулись два пузыря. Стефани ничего не сказала, но Питер не сомневался,