По мнению Бжезинского, наилучший способ, каким советское руководство могло бы преодолеть этот разрыв, – это смена пожилых функционеров и «предоставление более широких возможностей социальным талантам», то есть учёным, экономистам и управленцам на вершине власти. Но, не ожидая такого радикального перераспределения власти и привилегий, Бжезинский прогнозировал «начало стерильной бюрократической фазы», то есть стагнации (застоя). Как и в своих ранних работах, Бжезинский связывал ухудшающееся качество советского руководства с ухудшением перспектив для возглавляемого ими государства. В одном достойном внимания примечании Бжезинский противопоставлял Льва Троцкого Георгию Маленкову и задавался вопросом, как выглядела бы трилогия о карьере Маленкова, если написать её по модели трилогии Исаака Дойчера о Троцком: «Вооружённый пророк», «Разоружённый пророк» и «Изгнанный пророк». Лучшее, на что мог бы надеяться Маленков, это «Повышение аппаратчика», «Триумф аппаратчика» и «Аппаратчик на пенсии»[97].
В целом Бжезинский отказался от модели тоталитаризма, не отказываясь от концепции партийного контроля. Он решил «проблему власти» аналитически, но сомневался, что советское руководство сможет решить её практически. Таким образом Бжезинский отреагировал на растущую потребность пересмотра понятия тоталитаризма и вернулся к основной теме социологии: власти.
Разнообразие ответов на статью Бжезинского о «трансформации или разложении» даёт представление о том, как американские советологи понимали советскую политику в конце 1960-х годов. Среди респондентов были ведущие академические исследователи и правительственные эксперты, в том числе Фредерик Баргхорн, Роберт Конквест, Мерл Фейнсод и Карл Фридрих. В своей ответной статье Бжезинский построил наглядную диаграмму ожиданий эволюционных и революционных перемен. Две трети респондентов находились на «эволюционном» конце шкалы. Четыре респондента даже называли наиболее вероятным исходом «реновационную трансформацию, и ещё четыре называли её возможной. Другими словами, довольно большое количество советологов считали вполне возможным, что советский режим потеряет власть без необходимости «выхватывать её из его рук», согласно памятному высказыванию Мерла Фейнсода[98].
В конце 1960-х Бжезинский отошёл от таких распространённых взглядов и настаивал на том, что любые социально-экономические перемены будут способствовать только разложению, то есть ухудшению эффективности и распаду советской политической системы, а не трансформации. В наши дни вывод, к какому Бжезинский пришёл о будущем в своей статье, опубликованной в «Проблемс оф коммьюнизм», кажется довольно подходящим описанием путинской России. Распад советской власти, по мнению Бжезинского, мог легко привести к «достаточно уверенной идеологически-националистической реакции, основанной на коалиции тайной полиции, военных и идеологически настроенного комплекса тяжёлой промышленности»