дурень, что мы очень, очень нужны друг другу. Это дикий мир. Вполне возможно, что нам придётся долго и упорно искать людей. И всё это время выживать, выживать и ещё раз выживать самым натуральным образом!
Сергей перевёл дух. От столь эмоциональной речи аж запершило в горле.
– А ты уверен, что здесь есть другие люди, – из-за спины робко поинтересовался Ян.
– Абсолютно, – Сергей отпустил Андрея. – Иначе посылать нас сюда не имеет вообще никакого смысла. Ты, что ли, будешь детей рожать? От одиночества мы быстро одичаем и через год-другой просто сдохнем под берёзкой от тоски и отчаянья. Будем искать.
Ледяная уверенность в зародыше погасила горячий конфликт. Только… Только обронённое Андреем предложение тут же переросло в твёрдую уверенность. Они не на Земле, ибо на Земле нет и никогда не было столь приметного места в виде огромного почти белого утёса на развилке двух великих рек.
Сергей отвел глаза от зеленого великолепия внизу. А ведь в глубине души всё равно, наперекор всякой логике, тлеет маленький огонёк надежды. Как в костре, когда толстые поленья уже прогорели и рассыпались на угольки, однако ещё какое-то время крохотными красными пятнышками создают иллюзию огня, хотя пламени уже нет.
Окажись сейчас друзья в каком-нибудь местном пансионате с мягкими тёплыми кроватями в уютных комнатах, с трёхразовым питанием в опрятной столовой, то непременно провалились бы в глубочайшую, до навязчивых мыслей сунуть голову в петлю, депрессию. Даже самая изысканная еда, тёплая постель и все сокровища этого мира не смогут заменить, или хотя бы чуть-чуть компенсировать, расставание с родным домом, родителями, друзьями и подругами. Где-то там, на другом краю вселенной, навсегда остались надежды на будущее, нереализованные планы и мечты. Неизвестный кто-то грубо вырвал трёх друзей из привычной повседневности и забросил сюда, на эту дикую и безлюдную планету.
Только, только, только в этом так похожем на Землю мире никто не ждёт трёх друзей. Здесь нет ни шикарного пансиона, ни тёплых постелей, ни туалетов с рулончиками мягкой и нежной туалетной бумаги. Ничего нет. Элементарная потребность пожрать лучше всяких антидепрессантов выгнала из головы чёрные мысли.
Есть, очень хочется есть. А в наличие лишь совершенно безвкусная дистиллированная вода. Да и её, если по уму, нужно бы вылить. Чтобы элементарно выжить нужно действовать, куда-то идти, что-то делать, шевелиться, одним словом. Депрессия – удел сытого и беспечного существования. А когда на кону сама жизнь, то как-то не до слёз о потерянном доме. Пожрать бы.
Сергей ещё раз осторожно оглядел почти отвесные склоны исполинского утёса. Впрочем, не совсем отвесные. Западная сторона по сравнению с остальными самая пологая. Но и она достаточно крутая, чтобы ненароком свернуть шею. Словно на детских горках, только без заботливых мама поблизости, друзья спустились, в буквальном смысле скатились, к подножью утёса.
Внизу лесная почва вздыбилась широкими рыхлыми