за тех кого с нами нет, не чокаясь…
…Бутылка «Смирнова» опустела, но дури в голове не наблюдалось; качественная закуска и настоящая водка не оставляли шансов опьянеть. Разговор по душам, и в самом деле, задался, несмотря на то, что за столом находились два совершенно разных человека: по образу жизни, по образованию, по менталитету.
– Я всё спросить хочу. Чего у тебя, Лёня, прихожая такая убогая?
– Это специально! Когда почтальонша пенсию приносит, то жалеет меня и ни о чём не догадывается. Это я так конкретно шифруюсь.
– Теперь врубился. А дальше прихожей ты никого не пускаешь. Умно придумано. То-то я торчал в прихожке, тебя ждал и весь обрыдался.
– А зачем мне, Олежек, неприятности с бандосами. Та же почтальонша ненароком навести может.
– Тоже верно. Ну и хитрый ты, доцент!
– Страна такая; чуть клювом щёлкни, до нитки разденут и жизни лишат, а я ещё хочу немного небо покоптить, Мир поглядеть, попутешествовать, к дочери съездить…
– Ещё вопрос: на хрена тебе одному трёхкомнатная хата? За неё же надо платить, полагаю, штуки три, а то и больше. Разменял бы на однушку, а разницу в карман. Я бы так и сделал…
– Не сечёшь ты, Олег Игоревич, ностальгического момента. Не в деньгах счастье. В этой квартире родители мои обитали, я вырос, женился, дочка родилась; не могу я родные стены бросить, память предать, да и возраст не тот, чтобы место жительства менять. Опять же, жульё кругом, могут с квартирой кинуть, вон сколько случаев.
– А не боишься, что братки тебя за жабры возьмут и на улицу выкинут?
– Нет, Олег, не боюсь! Дверь входная, хоть и хлипкая на вид, а внутри стальная, замки лучшие в мире врезаны. Я тут, как в крепости, осаду могу выдержать.
– Всё предусмотрел… Ну, а буржуем, как стал?
– По большому счёту, случайно… Где-то года три с половиной назад наведался к жене на могилку. Прибрал всё, стою, как истукан с ней беседую, на жизнь поганую жалуюсь, слёзы горькие глотаю…
– И что дальше?
– А дальше, гляжу на соседнем участке, через дорогу, бабуля с огромной сумкой цветы со свежей могилы тырит. Ну я пригляделся, а она меня не замечает. Собрала быстренько букеты и на выход.
– С ума сойти, ну и падла…
– А ты, Олежа, не спеши людей судить; может, ей хлебушек не на что купить? Возможно, у неё пенсия вообще три тысячи, и родственников нет?
– В любом случае, Семёныч, это не по людски, – цветы с могил воровать и продавать.
– Дурак ты, Олег! А если выхода нет другого? Захочешь жрать и не на такое пойдёшь.
– Ну, я не знаю… Я, наверное, не смог бы…
– Короче говоря, проследил я за этой деловой бабушкой. Она за ворота кладбища вырулила, сумку свою расхлебянила и букеты на продажу выставила. Народу в тот день много набралось, у неё цветы за десять минут все скупили. Бабулька деньги в кошелёк и на автобусе отчалила…
– Ну а ты чего, Семёныч?
– Я тогда