струи воды, как змеи извивались по бортам лодки и слегка её раскачивали. На корме стоял старик в странной одежде и, шестом упираясь в дно реки, плавно толкал лодку вперед. Мы сидели посредине. Лика прижалась ко мне спиной, а я обнимал её плечи, закрывая от утреннего холода и сырости. Пласты тумана часто перегораживали путь. Лодка то проваливалась в белую муть, то выходила из неё в сумрак утреннего леса. Всё было торжественно, загадочно и неправдоподобно прекрасно.
И вот лодка ткнулась носом в переплетение корней на берегу. Мы выпрыгнули из неё и по еле различимой тропинке пошли в темную чащу. Со всех сторон нас окружали гигантские стволы деревьев, выглядывавших из тумана. Было явственное ощущение, что они знали о нашем приходе и переговаривались между собой, обсуждая нас. Затем был крутой подъём по каменным глыбам, среди которых торчали покрытые длинными шипами стволы похожих на пальмы растений, и мы очутились на ровной площадке среди каменных утёсов.
На площадке горел костёр, и рядом с ним, странным образом, сидел тот самый старик, который управлял лодкой. Причём, было видно, что сидел он в этом месте уже давно – над костром висел котелок, и в нём булькало какое-то варево. Дым от костра смешивался с туманом и образовывал фигуры фантастических существ, окружавших поляну и колеблющихся в слабых струях ветра.
Лика вопросительно посмотрела на меня, я на неё, а затем мы оба уставились на старика. Он долго не обращал на нас никакого внимания, бормотал непонятные слова и что-то подкидывал в котелок. Причем, фигуры, образованные туманом и дымом, реагировали на его слова и двигались, словно совершали свой ритуал.
Нам надоело стоять, и мы без спроса уселись у подножья громадного кедра в нескольких метрах от костра. Пауза затянулась. Не было ни страха, ни волнения, только интерес к происходящему и радость от близости самого дорогого мне существа.
Внезапно картинка изменилась – старик стоял перед нами и протягивал две глиняных чашки с тёмной жидкостью – видимо той, которую он варил на костре. Мы без капли сомнения взяли их и маленькими глотками начали осторожно пить густую терпкую жидкость, со странным, ни на что не похожим запахом.
К тому времени, когда мы всё выпили, старик уже стоял у костра и в руках у него был большой шаманский бубен. Медленные глубокие удары сотрясали поляну, сначала тихие, изучающие, настраивающиеся на нужную энергию и частоту, а затем, всё более сильные и проникновенные. Может быть на моё сознание повлияло зелье, но я стал замечать, что ритмичные звуки бубна, как энергетические импульсы, начали изменять пространство вокруг нас. Оно стало медленно вращаться. А фигуры тумана и дыма задвигались в такт ударам.
Затем, в моём сознании, всё вокруг, постепенно убыстряясь, слилось в какой-то единый поток энергии, вихрь, в центре которого были мы с Ликой. Но вскоре сам смысл слова «были» потерялся, так как мы оказались единым существом, сгустком света, эпицентром вращения вселенной. Вокруг этого сияющего