не сможешь нормально кончить, гонорар не получишь, – максимально сурово, но не сумев сдержать улыбку, произнёс Иштван.
– Смогу, – ответил Имрэ, и тоже пошёл одеваться.
Часы, заведённые на 19.00, заиграли свою писклявую мелодию, давая команду к началу. Лили вышла из спальни. Ярким светом, который излучали тайком вывезенные со студии софиты, было залито пространство, подготовленное для съёмки. В течение всего предыдущего дня Иштван превращал, освобождённую от лишней мебели комнату, в изысканный киношный интерьер, в котором главную роль должна была сыграть огромная кровать.
– Вот этот сексодромчик, – восторженно произнёс Имрэ, присвистнув в начале.
– Есть где развернуться, – подхватила настроение Лили.
– Ну что, начнём? – деловито, то ли скомандовал, то ли спросил Иштван.
– Начнём, – ответили в один голос новоиспечённые актёры.
И они начали… Цокот камеры смешался с приглушёнными стонами Лили, которая старалась изо всех сил сдерживая рвущееся наружу возбуждение. Она готова была разорвать Иштвана на куски, когда он зловещим шёпотом кричал «стоп», выключал камеру и начинал что-то советовать, делать замечания или поправлять растрепавшиеся волосы. Это было похоже на вселенский облом, но после третьего или четвёртого дубля, она начала постепенно привыкать к вынужденным паузам. Иштван со своей стороны тоже понимал, что этими остановками он сбивает с ритма, и рушит и без того хрупкий настрой начинающих актёров, понимал, что они переживают, что у них мандраж, но по другому было невозможно добиться идеальной сцены. Что такое идеал он и сам толком не знал, но непонятно как, чувствовал.
Казалось, что ему удалось снять почти всё, что хотелось, и главным объектом, которому Иштван уделил максимальное количество внимания, была фантастическая вагина Лили. Она стала его главной героиней. Это могло показаться обидным для самих актёров, но он так решил, давно влюбившись в неё, и захотел влюбить в это чудо всех, кто когда либо увидит его фильм. Он даже придумал ему название – «Вагина для Монти». Но для того чтобы впечатление было ещё большим Иштван, во время одной из вынужденных пауз в съёмке, предложил Лили побрить волосы между ног.
– Ты что с ума сошёл, – возмутилась она, – я никогда это не делала… Никто этого не делает.
– Ну кто-то же должен быть первым, – спокойно и с расстановкой начал аргументировать он, – Ты же брешь подмышки? Бреешь. А ведь ещё несколько лет назад об этом даже подумать никто не смел, а теперь отращивать там волосы считается дурным тоном. Вот тебе новенькая бритва, пенку для бриться возьмёшь в ванной, там же и лосьон, только не переусердствуй, чтобы не было раздражения.
– Тоже мне, специалист, – фыркнула Лили, но покорно взяла бритву и пошла в ванну.
– Если будет нужна помощь – зови, – крикнул ей вдогонку Иштван.
– Справлюсь.
– Только не порежься!
– Да пошёл ты…
Прошло десять минут и из двери высунулась мордашка Лили:
– Иди сюда, – капризно произнесла она, –