прикрывая рот и неловко переваливаясь с боку на бок, засеменил прочь. Его замутило. Он согнулся в три погибели и натужно заревел, как раненый слон. Наконец, когда ему полегчало, и уже было нечем тошнить. Он разогнулся и, с лицом побелевшим, то ли от страха, то ли от тошноты, посмотрел на своего напарника.
– И как ты только можешь так спокойно на всё это смотреть? – утирая лицо рукавом свитера, спросил он. – Ах да, ты же говорил, что в Чечне свой ожог получил. Тогда тебе легче, ты уже успел в спецназе за свою жизнь такого кошмара навидаться.
У водилы снова наступил словесный понос. Пётр, в это время, о чём-то размышлял и лишь изредка, на автомате, кивал головой в ответ. Он снова присел над трупом и стал что-то внимательно рассматривать, время от времени оглядывая местность.
– Ты, эта…, когда налюбуешься на покойничка, приходи к машине. Я тебя лучше там ждать буду. Не для меня все эти смотрины трупов!
Лёха, не оглядываясь, заковылял обратно к мусоровозу. Через некоторое время к нему в кабину ввалился и Пётр. Он взглянул на водителя и холодно произнёс:
– В милицию сообщить нужно!
– Н-е-е, Петруха, ты как хочешь, а я в такие дела встревать не собираюсь! Ты что, не знаешь нашего «барина»? Прознает, что мы про труп на свалке ментам стуканули, – сами здесь же гнить будем. Мне ещё жить хочется! Я не у дел! Из-за какого-то безродного покойничка хочешь, чтобы наши с тобой косточки тут же припрятали, да так что и через сто лет никто не найдёт! Зуб даю! Так и будет! Накрылся теперь мой отпуск медным тазом! Легавые теперь до смерти замордуют, а «барин» заживо сожрёт и не подавится! Я уже три года как в отпуске не был, Петруха! Пашу прям как Папа Карло какой-то, а тут – такое попадалово! Чёрт, чёрт, чёрт!
Лёха отвернулся и схватился за голову.
– Хорош истерить! Каждый человек – не безродный! У каждого есть, или были, мать и отец! Человек в любой ситуации должен по-людски относиться и к живым, и к мёртвым! Свои они, или чужие – без разницы! – жёстко отрезал Пётр.
– Никому я, ничего не должен, понимаешь! Я спокойной жизни хочу! – вновь повернувшись к нему, огрызнулся напарник. – И я не хочу, чтобы мои дети без отца росли!
Он зло сжал губы и нервно повернул ключ зажигания. Двигатель машины обиженно зарычал. Раздражённо схватился за руль и хотел уже врубить первую, но тут – Пётр неожиданно открыл дверь.
– Ты как хочешь, а я остаюсь здесь! – твёрдо произнёс он и спрыгнул на землю. Давай, езжай к своей Таньке, любуйся на её купальник, если так трясёшься за пустую, никчёмную жизнь! Видно в тебе человек уже давно потерялся!
Пётр резко захлопнул дверь машины.
– Слышь, Петька, ну, не обижайся ты так! – заканючил Лёха. – У меня же жена, дети малые. Тебе-то легче – у тебя же совсем никого нет, поэтому голова ни по ком не болит!
Пётр ничего ему не ответил, отвернулся и пошёл к трупу, над которым вновь кружила стая ворон. Он вспомнил, как после очередной