сел сам, разрешая занять свои места. Потом оглядев их всех, произнёс.
– «Помолимся братия, что бы Господь не попустил, и дал нам разума принять правильное решение. Вы все наверняка знаете о последних событиях, свершившихся в нашем приходе Вознесения Господня. Всё происходящее возможно повернуть к вящей славе Господней. А посему прошу вас высказаться»
Все, крестясь, пробормотали что-то вроде молитвы. Они сидели, не желая быть первыми, начавший, как правило, находится в очень не выгодном положении, он не в состоянии уже скорректировать свои слова, в соответствии с основными интересантами. Вот и сейчас за столом развернулась молчаливая схватка взглядов. Патриарх выждал ещё десяток минут и поняв, что никто не начнёт первым, понял что ему самому придётся выбирать жертву. Но задача тоже не из лёгких, разные интересы у всех этих руководителей, а ему надобно много учитывать, что бы и самому в накладе не остаться. Но он решил, что начнёт с явных своих противников. Кто там у нас, ага будет это руководитель по заграничным учреждениям.
Тот встал начал вести речь, но вдруг побледнел, его лоб покрылся испариной, выступившей крупными каплями. Тяжело опёрся на край стола и сказал.
– «Прошу прощения, братия, но что-то мне дурно. Очень болит голова, а поэтому прошу прощения и прошу разрешения покинуть вас»
После чего покачиваясь, покинул кабинет. Следующим попытался говорить управляющий делами Патриархии, но его хватило буквально на пять минут, после чего он обмяк, потеряв сознание. Когда прибывшие врачи унесли мертвенно-бледного управляющего, все стали со страхом переглядываться между собой. Но после того как управляющий патриархией по Москве, чуть было не рухнул, с трудом сдерживая дурноту, Патриарх понял что это как знак ему. Он отпустил всех испуганных церковных чиновников, потом истово молясь, наверное, в первый раз за всю свою карьеру, решил назначить на место отца Фомы, отца Варфоломея, своего верного клеврета, это последнее что он запомнил до потери сознания от головных болей.
Очнулся Патриарх уже в палате больницы, рядом сидела сиделка, напоившая уставшего старика чистой водой, после чего тот погрузился в сон. Московская патриархия гудела, как растревоженный улей. Одновременное выключение всего верховного руководства Московской Патриархии, вызвало много пересудов. А приезд СЭС, проверивший кабинет Патриарха, на все возможные газы и излучения, пустило слух, что на них было совершено покушение. Весь церковный мир в растерянности замер, не зная как реагировать, на происходящее. Окончательно придя в себя, Патриарх, уже не знал, как поступить, а поэтому пока решил оставить всё как есть.
В связи с произошедшим в храме, начальник УВД Москвы был вызван на доклад к премьер-министру. Но идя туда, он не знал что сказать, у следователей даже версии происшествия не было. Всё укладывалось в одну фразу «они умерли», было ясно лишь одно, это было прямое воздействие