радуясь поддержке дорогих нам людей, то ли немного подогретые алкоголем, который на время отвел нас с Климовым от грустных мыслей, мы еще около часа вчетвером весело общались на различные темы, пока пришедшая с уколами медсестра Наташа вежливо не намекнула, что посетителям пора бы покинуть палату по причине позднего времени.
Рита должна была уехать вечером следующего дня, и потому Климовы решительно настояли, чтобы ночевать она отправилась к ним.
И вот в тот момент, когда мы остались одни, страшная грусть и отчаяние от безнадежности положения с новой силой завладели мною. Я даже на какое-то время забыл о том, что со мной в палате находится такой же товарищ по несчастью, и, не сдержавшись, тихо, словно подбитый пес, заскулил.
– Что, хреново? – тихо отозвался Климов и, не дождавшись ответа по причине моего смущения, тут же горестно согласился. – У меня та же беда… Но ничего не поделаешь, Саня, будем держаться. «Это пройдет» – было написано на кольце Соломона, помнишь?
– Ну, да, а с внутренней стороны: «И это тоже пройдет.»7
– А Виталик, ну, который сегодня ко мне приходил, любит говорить: «Не такие штормы терпели!»
– А он что, моряк?
– Был когда-то морским офицером, а потом мы в уголовном розыске вместе служили.
– Я так и понял из разговоров, что вы какое-то отношение к правоохранительным органам имеете.
– Ну, это давно было. Он уже лет десять как на пенсии, а я только этим летом ушел.
– Да вы молодые еще! – изумился я.
– Мне пятьдесят, а Виталик на пару лет моложе. Только он по здоровью ушел, а я по выслуге лет.
– А я, если честно, думал, что мы ровесники.
– Просто я всегда моложе своих лет выглядел. Помню в начале девяностых иду по райотделу мимо дежурки с кобурой под мышкой – лет тридцать было, наверное. А дежурный мне потом рассказывает, как две посетительницы-старушки шепчутся: «И как таким пацанам оружие доверяют?» Иногда это помогало в работе, иногда – наоборот.
– И мне в молодости очень хотелось сыщиком стать, детективы любил… Но в полиции такой должности ведь не бывает? Как правильно, оперуполномоченный?
– В официальных документах – да, но и слово «сыщик» по-прежнему в ходу. А ты, как я понял, журналист, верно?
– Да, а как догадался?
– Ну, я же сыщик! Согласись, это тоже творческая профессия – а рыбак рыбака, как известно, видит издалека.
– Я слышал, что сыщик – это не профессия, а диагноз, правда?
– Ну вот, не успели в больницу попасть, как медицинскими терминами заговорили… Думаю, что то же можно сказать и о журналистах…
– Да, выходит, нет ничего удивительного в том, что мы понимаем друг друга с полуслова!
– Выходит, что так…
– И в каком звании уволился? Не ниже полковника, видимо?
– Угадал, Саша. Но каким образом?
– Так ведь палата наша явно на VIP-персон рассчитана.