хорошая, поэтому плоский совсем и как бритва острый. Просто полоска стали, ручка втиснута в резиновую трубку от бигуди. Он в брюки сбоку идет, там маленькие кожаные ножны вшиты. Такой нож даже при обыске найти мудрено, если охлопывать и ощупывать, а не раздевать. Идея не моя, с бандита одного взята, который этим ножом меня зарезать пытался. Зарезать не получилось, хоть на руке длинный шрам остался, но идею я скопировал.
Винтовка тут останется, она под другое дело, а «ксюху» возьму. И в рюкзаке к ней приблуда одна, про запас, собственной работы. И там же еще ствол, спортивный «марголин», и к нему такая же. Вот этим бы лучше не светить, просто потому что запомнить могут, а мне это не нужно.
Машину решил вообще не брать, останется во дворе у Сергеевны. Потому что город маленький, информация о том, что Гена свой «луазик» продал, могла разойтись, а потом его кто-то увидит на стоянке у платформы… Так что с утра пешком пошел, благо багажа на себе немного, я даже рюкзак на маленький сменил, который у меня в большом в свернутом виде хранился.
Людей на улицах пока было немного, все только просыпаются к рабочему дню, так что пока шел, ни единого знакомого лица не встретил. Да их у меня тут и нет почти, на самом деле.
Погода разыгралась, солнечно, тепло. Кожаная куртка вроде как даже лишняя, но ничего страшного, кто из города едет – обычно теплей, чем надо, одевается, мало ли что.
У платформы собралась очередь человек из двадцати, я в середину затесался. Неподалеку машина милицейского патруля, сразу три сотрудника с автоматами и в форме, на всякий случай. К отъезду подтянулись.
Добрался до кассы, заплатил знакомому дедку семь рублей за билет, дал паспорт переписать данные. Он не удивился ничему, хоть и узнал, его опера должны были предупредить. Говорят, что надежный дед, такого специально на въезд посадили.
На платформе еще минут пятнадцать ждали, пока состав подойдет. Он из Старицы сюда чешет, по остаткам двух старых дорог, включая ту самую Октябрьскую, по которой из Ленинграда в Москву и обратно катались командированные и туристы. Октябрьская как раз из Торжка и начинается. То есть не Октябрьская, а ее уцелевшая часть. И до Бологого уцелела, а там весь узел наземным взрывом снесли.
Поезд состоял из странного небольшого локомотива с кабиной посередине, рычащего дизелем, и десятка вагонов. Два пассажирских, остальное платформы и теплушки, все чем-то груженные. Перед локомотивом платформа какая-то урезанная по длине, зато с пулеметным гнездом, причем на два пулемета, там же бойцы видны в форме и касках.
Состав замер у платформы, люди пошли в вагоны, как-то естественно поделившись на два. Кто-то сразу, заняв целую лавку, завалился спать, сунув рюкзак под голову, какие-то трое мужиков тут же, не откладывая в долгий ящик, отставив в сторону карабины и ППС, вытащили целую канистру пива. Судя по лицам, праздновать отъезд они еще вчера начали. Один сноровисто развернул лист оберточной бумаги, на нем сразу появилась вобла и бутерброды с колбасой. А что, для людей поездка в другой город – событие, пусть до того и рукой подать. Три часа будем