За желтой полосой тумана. Евгений Косенков

закрыл глаза.

      – Она любила меня, я ее. Господи, если можно было все вернуть назад!.. – чуть не крикнул он, но вовремя спохватился. – Потом целый месяц длился бурный роман. Представляешь, на боевом корабле, в автономном плавании, посреди океана! Это самые счастливые часы моей жизни! Такое, поверь, не забывается. При входе в порт, командир тихо шепнул:

      – Не забыл, что дома тебя ждет жена?

      Щекочихин опять замолчал.

      – Понимаешь, я совершенно забыл о своей жене. И вот, словно обухом по голове, меня вернули в реальность. Я вдруг понял, что раздвоился. С одной стороны дом и жена, с другой – любимая женщина. В то время я выбрал первое. Сейчас бы, окажись снова там же, в той же ситуации, выбрал бы второе.

      Щекочихин вдруг уставился на старшего лейтенанта.

      – Аркадьич, – прошептал он. – У тебя спиртное есть?

      – Откуда?

      – Есть, есть. Спирт дают на приборы, я то знаю. Мне чуть-чуть. Для души надо. Иначе съедят воспоминания целиком. Как друга прошу, пожалуйста.

      Утро встретило экспедицию хмуро. Мелкий дождик, то и дело барабанил по броне, пронизывающий ветерок пытался проскочить внутрь катера, но не мог, и ему оставалось только играть антеннами, флагами и фалами.

      – Как дела, боцман? – спросил Орлов, поднимаясь на ГКП. – Где помощник?

      – В кают-компании.

      – А ты, что, не менялся?

      – Менялся. Сейчас опять сменят.

      – Понял. Все нормально?

      – В норме.

      – Это будет огромной удачей, если нам удастся найти этот самый пресловутый туман.

      – Товарищ командир, – небольшого роста сигнальщик стоял у входа на ГКП. – А меня кто-нибудь сменит?

      – А где Сералиев? Старшему матросу Сералиеву прибыть на ГКП, – Орлов выключил громкую связь и о чем-то задумался.