фрегаты и шебеки, и тогда с них турки стали бросаться в воду и спасаться вплавь на берег. С судов эскадры Коняева увеличилась стрельба картечью.
Загоревшийся турецкий фрегат был на ветре; на ветре же вскоре после полдня показался идущий под парусами турецкий фрегат, по направлению к эскадре Коняева, который предположил, что последнее судно турецкий брандер. Так как опасность была от обоих судов, как от идущего, так и загоревшегося, ибо они оба были на ветре, то во избежание бедствия с своими судами Коняев, обрубив канат на кор. «Чесма», вступил под паруса и стал лавировать. То же самое сделали и два других наших судна, стоявших на якоре.
В 1-м часу был послан лейтенант Мекензи на вооруженной шлюпке, которому было приказано: ежели можно, то побежденные суда привести в эскадру, а если нельзя, то сжечь. Мекензи, взойдя на один фрегат, старался его снять с мели, отдал на нем паруса, поставил своих людей к пушкам и производил из них стрельбу по туркам на берегу, беспокоившим его ружейной пальбой, буксировался шлюпкою, но, заметив, что фрегат движения не имеет и стоит на мели, зажег его. Перебравшись на другой фрегат и тоже будучи не в состоянии и его снять с мели, Мекензи зажег и второй фрегат. С другой шлюпки вызвавшийся охотником констапель Сукин зажег 2 фрегата и 1 шебеку. С фрегата «Николай» была зажжена адмиральская шебека; с шебеки «Забияка» был зажжен один фрегат. Фрегат, принятый за брандер, свалился с загоревшейся шебекой и сам загорелся. Остальные 8 судов, верпуясь, ушли за крепость «с большим от нашей стрельбы повреждением». Фрегат Капудан-паши был сильно избит, «и по достоверному известию от греков», в тот же день потонул.
29 октября увидели оставшиеся под крепостью две шебеки горевшими; загнанные на мель 1 фрегат и две шебеки были зажжены фрегатом «Слава». Всего было сожжено 8 фрегатов и 8 шебек.
Коняев с похвалой отзывается о поведении офицеров и нижних чинов во время сражения. Убит был на кор. «Чесма» лейт. Кузьмин, ранено: кап. – лейт. Лопухин, рядовых 5, да на поллаке «Модон» грек 1, всего 7 человек. Потери турок были гораздо больше.
Таким образом, истреблением эскадры в Патрасском заливе графу Орлову удалось разрушить план турок – нечаянного нападения на о-в Парос. Что такое намерение было, пишет граф Орлов от 25 ноября, это видно из донесения Войновича, который, подняв нейтральный флаг, ходил к Ионическим островам и виделся с некоторыми командирами дульциниотских фрегатов. Командиры этих судов открыли ему свое намерение – усилившись войсками из Морейских крепостей, произвести нападение на Парос, передавали, что о перемирии они не слыхали, и, наоборот, им приказано вооружить эскадру возможно скоро. По словам донесения, Войнович объявил дульциниотским капитанам где они находятся, и ввиду продолжавшегося перемирия отпустил их с своего судна свободно и просил передать начальнику их, чтобы он удержался от своего намерения, в противном случае принудят русский флот дать им сражение. Увидя, что приготовления