взаимностью я ему не могла. Хотя, иногда хотелось.
Он наклонился.
Он не верил.
Не веря, осторожно коснулся губами губ.
Душно. Очень.
Я не умею целоваться. Мне очень стыдно, но я не умею. Это безумно глупо и непростительно в моем возрасте. Но я действительно не умею!
Я думала лишь об этом. Когда теплые мягкие губы касались моих губ. Практически в недоумении. И когда он прижал меня к себе, впиваясь в рот. Проникая языком вглубь.
Мадонна умолкла. Он не мог остановиться.
Заиграло что-то новое. Я чувствовала его возбуждение. И еще больше я чувствовала свое.
Когда мы вернулись к столику, глаза бугая были залиты по ватерлинию. Девчонки вернулись с танцплощадки отдохнуть. Олежек сидел между ними, развлекая. К тому месту, куда я была впихнута вначале, благо, вернуться было нереально.
Я и не собиралась туда. Лешка не отпускал меня. Когда мы сели, держал так, будто я собиралась сбежать. За талию. Крепко. Прижимая к себе. Не сводил взгляда. Снова предлагал уйти. Я мотала головой, отворачивая лицо.
Я боялась на него смотреть. На лице крупным каллиграфическим почерком были написаны все его желания и надежды. Олежек замолк, когда мы вернулись. Не понять было сложно. Поняли все, кроме чужих девчонок. Понял бугай. Андрей его зовут. Да.
И у него были другие планы. Стало не по себе. Какой-то животный страх наползал при взгляде на него.
Наверно, все же стоило уйти. Когда по лавке у стенки, на которой бугай сидел один, он сдвинулся в сторону нашей, я автоматически попыталась сдвинуться ближе к краю. Лешка, потерявший дар речи после неожиданной взаимности с моей стороны, обернулся.
– Пойдем? – повторил в третий или четвертый раз. За те несколько минут, что мы провели за столом после танца, он больше ничего и не произнес. Я кивнула. Нужно было уйти отсюда. Если этот Дрон наберется, ожидать можно будет самого неприятного. Таких людей стоит опасаться.
Я выбралась из-за стола. Поискала глазами сокурсников на танцполе, чтобы попрощаться. Но на переднем плане их не было, а дальше пробираться не хотелось. Когда я обернулась к столику, сердце спрыгнуло в матку.
Лешка сидел на месте. Бугай сжимал его запястье, лежащее на столе, и что-то говорил. Я не могла расслышать. Они смотрели друг на друга, практически упершись лбами. Олег напрягся, наблюдая. Девчонки смотрели так же, молча.
Когда подбородок Лешки дернулся в мою сторону – на выход, я сглотнула.
– Не надо, – прошептала. Вряд ли меня кто услышал.
Лешка сдвинулся по лавке, не глядя на меня. Дрон за ним. Я перевела взгляд на Олега. Я боялась отойти и выпустить их. Обернулась в зал. На выход. На охранника.
Нельзя их отсюда выпускать…
Снова обернулась на Олега. Он невысокий, коренастый. Может быть, чуть полноватый. И он тоже привстал, сдвигая по гладкой деревянной лавочке девушку. Очнувшись, она выползла и отошла.
– Лид, отойди, – сказал Лешка.
Сразу за этим он отодвинул меня в сторону рукой.
– Не надо, – попросила я. Не знаю кого. Всех сразу.
Похоже,