резко она повернулась, я угодил точно в цель.
– Что тебе известно?
– Только то, что вы все дергаетесь, услышав эти слова, – я наслаждался ее растерянностью. Илайн быстро справилась с собой и повела плечом:
– Ты ничего не знаешь.
– Но узнаю. Слухи в клетку не посадишь. Дело касается политики?
– Не лезь в политику, вор! – прорычала она.
– О, повесьте этот лозунг над дверями Парламента, миледи!
Мы некоторое время смотрели друг другу в глаза, проверяя, кто первый сдастся. Я решил уступить. Победившие женщины обычно милосердны.
– Мне плевать, что там происходит наверху, я мелкая рыбешка и плаваю у самого дна. Я только хочу понимать, куда меня втянули. Что-то мне кажется, суть дела вовсе не такова, как говорит Вилсон.
Илайн покачала головой, коснувшись пальцем губ, будто запирала что-то внутри себя.
– Запомните, Лоринг, лишь то, что вам сказали. Помогите нам, и тем самым поможете себе.
Большего из нее вытянуть не удалось. Мы уже приехали ко Двору Венаторов. И как только Илайн убедилась, что меня посадили за решетку, немедленно уехала.
Меня потревожили конвоиры. Не заботясь о том, что громкие голоса разбудят отдыхающего после ночной смены вора, они обменивались последними новостями. Пахло кофе и ванильными рогаликами, но мне на завтрак едва ли подадут что-то из этого.
– Пишут, что Ее Превосходительство соберет Парламент. Снова поднимется вопрос о полномочиях наследника.
– Рано или поздно это случится, никто не вечен. Долгих лет жизни императрице!
– Воистину! И все же… последние годы были спокойными. Никто не любит перемен.
Никто. Я тоже не люблю. Когда все хорошо, кому нужны перемены? А когда всё плохо, чего еще ждать?
– Эй! Вставай, вор! – решетка скрипнула, и на пол поставили поднос.
Я открыл глаза, удостоверился, что ничего примечательного в миске нет, и снова уснул.
Чуть позже за мной пришли. Проходя мимо зеркала, что висело возле рукомойника, я подумал, не мешало бы побриться да в цирюльню заглянуть: волосы уже слишком отросли.
В кабинете находились Вилсон и Пилс. Оба – во вчерашних костюмах. Видать, не спали. На вешалке я успел заметить свежие рубашки. Значит, пока домой они не собираются. Илайн не было, и неудивительно. Женщине не престало находиться в одном и том же наряде два дня подряд, демонстрируя усталость и отсутствие сна. Уверен, она появится не позднее, чем через час, и будет свежа, как розовый бутон.
– Садитесь, сквайр Лоринг, – велел Вилсон, жестом отпуская моих конвоиров.
На столе перед ним стояло три пустых чашки, из которых шел аромат кофе. Судя по красным воспаленным глазам, ночь была тяжелой. Даже Пилс не спешил окатить меня потоком ехидства, а это дурной знак.
– Илайн говорила, вы интересуетесь Ртутной Крысой, – произнес сыщик, и посмотрел так, словно собирался собственноручно содрать с меня кожу. – Что вам известно об этом?
Черт, ровным счетом ничего. Мой выпад был связан исключительно с желанием разобраться, что за безобразие творится