слов, а не цифр. Цепляясь закорючками за логичные правила, цифры оставались моими единственными друзьями, которые не могли предать. Люди навешивали на других ярлыки, как ценники на выставленную на продажу вещь. Убивали не цифры, убивали слова!
Слова-убийцы рождали во мне ненависть. Зеркала! После этой кошмарной ночи я перебил в доме все зеркальные поверхности, в которых отпечатывалось моё уродство. Это не принесло облегчения. Рассыпавшись на окровавленные осколки, мои отражения множились и смеялись надо мной.
Прижавшись к матери, я долго плакал. Её глаза смотрели печально и задумчиво. Крепко обнимая, и слегка покачивая, она успокаивала меня.
– Я люблю тебя, сынок. Ты особенный, не такой как все, – она гладила мой горб и мягким тихим голосом шептала. – Знаешь, что там? Там растут твои крылья. Крылья твоей души. Доверься им. Делай то, что у тебя хорошо получается. Поверь, наступит время, и ты расправишь свои крылья и высоко взлетишь!
Я услышал слова-надежды. Натянув их как снегоступы, я постепенно выкарабкивался из ущелья, вырубленного словами-убийцами. С этого дня мои занятия математикой приобрели характер остервенения.
Я стал единственным аскерийцем, закончившим Климадост за семь лет вместо десяти. Теперь уже я смеялся над своими одноклассниками, не просто опережая их по всем предметам, а издевательски создавая интеллектуальную пропасть между нами. Великий Аскерийский Климадост запомнился мне восхищёнными, но завистливыми взглядами преподавателей, многие из которых понимали превосходство горбатого студента над ними. Крылья успеха несли меня вперёд, но всё больше отдаляли от людей. Умственное первенство лишь подтверждало многочисленные фразы отца, которые я впитывал с раннего детства.
– Стремись к вершинам! Но помни, там, на самом верху, ты всегда будешь один. Судьба первого – одиночество, – пытаясь превратить мой физический недостаток в необходимое условие для Достижения, повторял отец.
Мне нравились многие женщины, но их постоянно отворачивающиеся лица не оставляли шанса на построение отношений. Я топил свою нераскрывшуюся любовь в математике, заглушая её цифрами и уравнениями.
Моя карьера развивалась стремительно. Сразу после окончания Великого Аскерийского Климадоста меня пригласили работать младшим специалистом в Гаверодом. Я поражал начальство быстротой действий и мысли. Любые, даже самые сложные задачи получали решение. Я шагал по карьерной лестнице, переступая через две, а то и три ступени. В рейтинге Достижений намечались рекордные для Аскерии показатели, а мой личный баланс рос с каждым днём.
Предсказание отца начало сбываться – вскоре мне предложили стать Главным Аскерийским Финансистом. Я хорошо помню тот вечер, когда сам Мистер Гавер прислал мне электронное письмо на гаверофон:
«Оценивая заслуги перед Аскерией и отдавая должное незаурядному финансовому таланту, предлагаю вам стать Главным Аскерийским Финансистом».
Я летал по комнате,