выманили из угла печеньем. Зажал его в руке – и смотрит на меня исподлобья. Воспитатели говорят: «Ну, Вадим, чего ты, не стесняйся!» И посадили мальчика мне на колени.
Я гладила его по спинке и приговаривала, какой он миленький и хороший. Вадим замер и не шевелится, даже коленями я ощущала, как часто бьётся его сердечко. Бедняжка, не знает, чего от меня ожидать.
Врач ушла, я осталась с воспитательницей. Достала из сумки молоточек, издающий смешные звуки. Повертела им – Вадим глядел с удивлением. Потрясла ещё, и на его лице появилась ухмылка. Взял сам, потряс, но ничего не получилось. Начал есть печенье.
Я решила расспросить воспитательницу. Она Вадима хвалила, говорила, что кушает хорошо, засыпает быстро. Да, активный, но видно, что не глупый мальчик. Конечно, ему нужно много внимания, дома дети раскрываются…
Между делом я достала из сумки ещё одну игрушку: маленькие качели на присоске. Прикрепила её к скамейке. Вадим подошёл, толкнул раз, другой, заулыбался. Хороший знак.
Потом малыша унесли кушать, и он забрал все свои игрушки, а я отдала воспитательнице оставшееся печенье и вернулась к главному врачу. Сказала ей, что мальчик мне понравился. Она попросила не спешить и хорошо подумать, дала мне свой номер телефона, и мы распрощались.
По пути домой, когда я села в автобус, голова у меня кружилась от эмоций и мыслей. Можно знать и помнить, что существуют дома ребёнка, но только когда ты лично видишь такого бесконечно одинокого маленького человека – только тогда до тебя доходит весь ужас происходящего. И жалко его настолько, что смириться с этим невозможно. Разве я могу его там оставить?
23 июля 2012 г.
Вторая встреча с Вадимом
Я приехала в Карачев, где находился Вадимкин дом ребёнка, ровно в 9 утра. Подписала в опеке шесть листов согласия на оформление над ним опеки и отправилась в дом ребёнка повидать Вадима. С собой я привезла пачку подгузников и утёнка-каталку.
Врач снова встретила меня доброжелательно. Мы немного поговорили, и она предложила мне сначала навестить Вадима, а потом зайти в отдел кадров и подписать согласие у них.
Группа Вадима гуляла на улице. Накрапывал дождь, и дети играли на веранде. На десять человек здесь было три воспитательницы. Выход веранды загородили скамейкой, чтобы дети не могли вылезти и промокнуть.
Я подошла к этой скамейке, чтобы шагнуть внутрь. Дети заметили меня и побежали навстречу с протянутыми вверх руками. Только Вадим сидел в дальнем углу и с любопытством смотрел, как я с трудом прорываюсь через всех детей к нему.
Утёнка-каталку сразу утащили в сторону, я даже не успела протянуть её Вадиму. Тогда я села рядом с ним, стараясь не отвлекаться от других детей, которые меня буквально облепили.
Я часто представляла подобную сцену дома, и мне думалось, что в тот момент сердце моё будет разрываться от жалости. Но на самом деле все эмоции оказались приглушены из-за обилия впечатлений.
У половины группы во рту были красно-оранжевые фантики от конфет. Вадим тоже