охраны Муссолини. Беседа между эсэсовцем и Отто Киснатом была короткой и, как выяснилось уже после окончания войны, имела форму устного совершенно секретного приказа начальнику охраны Муссолини. «По приказу Берлина, – заявил гауптштурмфюрер, – Муссолини не должен ни под каким предлогом выезжать за границу. Если он попытается проникнуть в Швейцарию, вы должны помешать этому вплоть до применения оружия». От себя берлинский визитер добавил, что в случае невыполнения приказа Кисната ждет виселица.
Муссолини, естественно, не знал об этом разговоре. Но кое-что ускользнуло и от глаз капитана СД. Как раз в тот день, когда он получал устные инструкции в отношении дуче, последний собрал министров своей скороспелой республики Сало в помещении министерства внутренних дел. Под расписку каждому члену «совета министров» были вручены крупные суммы в иностранной валюте и золоте. Никто ни о чем не спрашивал, никто ничего не объяснял. Все было ясно и без слов, особенно после краткой информации о том, что советские войска вступили в Вену, а американцы и англичане форсировали Рейн. На этом же совещании было решено постепенно перебираться всем в город Милан, тем более что началось наступление партизан, которое волей-неволей заставило Муссолини и его свиту бежать из Гарньяно. В тот день, когда машина дуче подъезжала к Милану, командующий эсэсовскими войсками в Италии, находившийся в Берлине, спустился в бункер к Гитлеру. Он доложил своему фюреру о положении на итальянском фронте, хотя и умолчал, что дал указание военному коменданту Милана – полковнику Рауффу – договориться с представителями Комитета национального освобождения об условиях капитуляции гитлеровских войск в Италии…
Катастрофическое положение, сложившееся на Севере, было очевидным. В понедельник 23 апреля 1945 года Муссолини было доложено, что немецкое командование начало переговоры с англо-американцами о конкретных условиях сдачи гитлеровских войск. Одновременно пришли известия о том, что Генуя и Парма в руках партизан. Муссолини вызвал личного телохранителя своей любовницы Кларетты Петаччи лейтенанта Шпеглера. «Я вам доверяю, – сказал дуче, – поэтому решил обратиться к вам со следующей просьбой – попытаться передать вот это письмо Черчиллю. Не спешите с ответом, сначала прочитайте письмо».
Шпеглер взял письмо в руки. «Ваше превосходительство, – писал Муссолини, – события, к сожалению, подгоняют. Бесполезно игнорировать переговоры, которые ведут Соединенные Штаты и Англия с Германией. Исходя из условий, в которых оказалась Италия после пяти лет борьбы, мне не остается ничего другого, как пожелать успеха вашему личному участию в переговорах. Хотел бы тем не менее напомнить вам ваши же собственные слова: „Италия – это мост. Италия не может быть принесена в жертву…“ Вряд ли есть смысл напоминать вам, какова моя роль в истории. Нет, я не прошу милосердия, а только справедливого суда и возможности справедливой защиты. Но даже сейчас сдача безо всяких условий невозможна, потому что столкнет победителей и побежденных. Пошлите