Антология

В координатах мифа


Скачать книгу

мечтала жить, но не здесь.

      Мама – я не знаю, о чем.

      Столько разномастных частей

      Ни за что не сложишь в одно.

      Здесь, когда мы ждали гостей,

      Солнце ударяло в окно.

      Под непробиваемый джаз

      Гости приникали к еде.

      Что же остается от нас,

      Если ничего и нигде.

      Ни в какой прекрасной стране

      Ни в какой ужасной стране.

      Разве это все обо мне?

      Разве это все обо мне?

      Раньше б я сказала – ого,

      Столько вообще не живут.

      А теперь я знаю, живут.

      И не говорю ничего.

      «Когда у нас 8.15, у вас война…»

      Когда у нас 8.15, у вас война.

      Но те же дворы и дороги, и галок стаи.

      Ты разве не чувствуешь, боже мой, тишина

      Пугает сильнее, чем раньше пугала старость?

      Ну, слушай, когда мы стареем, то это гуд,

      И наши болезни – всего лишь болезни роста.

      Ох, как мы развеемся – в смысле, когда сожгут,

      Хотя это здесь не положено и непросто.

      Нам с возрастом стала нужнее родная лесть.

      И нежное слово мерцает во тьме кромешной.

      Не надо, чтоб все оставалось таким, как есть.

      Пусть все остается, но только другим, конечно.

      Герой разревется, но выйдет вперед слабак,

      И скажет – ну где, мол, победа и где, мол, жало?

      Когда на иконах начнут рисовать собак

      Мы станем как дети. А раньше не стать, пожалуй.

      «Все детство я пробегала за хлебом…»

      Все детство я пробегала за хлебом,

      За солью, за минтаем, за сметаной.

      Поэтому не знаю, как устроен

      Наш мир, где нет того и нет сего.

      Я как-то пропустила объясненья

      И все пришлось додумывать потом.

      А юность я пробегала за водкой,

      За пивом, за кагором, за портвейном,

      Любуясь на бегу архитектурой,

      Литературой греясь на бегу.

      Я выучила стансы и сонеты —

      Так часто было с ними по пути.

      А вот теперь я бегаю по кругу,

      Не то чтоб ничего не покупая,

      Но больше не надеясь, что сметана,

      Минтай и хлеб мою изменят жизнь.

      Поэзия тем более бессильна,

      Но греет как зарвавшийся портвейн.

      Новый год в Тель-Авиве

      Первый январский, безжалостный, как приговор.

      Новое счастье, но как новоселье убого.

      В полночь Серега с Аленой выходят во двор.

      Ну, покурить, ну, оправиться, шутит Серега.

      В прошлом году мы справляли его юбилей.

      Стукнуло сорок. Он, в общем, неплохо устроен.

      Жалко Аленку. Ей с возрастом все тяжелей.

      Двое детей и собака. Практически трое.

      Моет квартиры и школу – не ту, где Антон.

      Старший ее. Говорит, стал немного спокойней.

      А у Сереги разладилось дома. Зато

      Сделали боссом. Он только смеется: «На кой мне?»

      В общем, у нас оливье и другая еда.

      Все с майонезом. Девчонки готовили сами.

      Выпьем за старый… за старый и новый года,

      Как