больше проходило времени, тем больше таяли надежды герцога выдать её замуж, но он не оставлял попыток.
Болтая ногами в воде, Генриетта не заметила своей кормилицы, которая незаметно подошла к ней и встала у неё за спиной.
– Генриетта, дитя моё, – позвала её кормилица, нарушая своим голосом окружающую тишину и одиночество Генриетты.
Генриетта, не вставая со скамейки, обернулась к пожилой женщине.
– Тётушка Жюли, – протянула Генриетта, – я не помню, чтобы звала тебя.
– Прости меня, – поспешно ответила кормилица, – твой отец послал за тобой, иначе я бы не посмела прийти сюда.
Генриетта подозрительно уставилась на кормилицу. Явно что-то происходило во дворце, иначе отец не послал бы за ней кормилицу, услугами которой пользовался в особых случаях.
– К чему такая спешка? – поинтересовалась Генриетта.
Кормилица замялась с ответом, прекрасно понимая, какую реакцию вызовут у Генриетты её слова, но деваться было некуда, и ей пришлось ответить.
– Приехал молодой человек!
– Очередной жених?! – Генриетта произнесла эти слова так, как будто в рот попало нечто неприятное и она спешит выплюнуть это, – когда же закончатся эти дурацкие попытки выдать меня замуж?
– Герцог желает тебе добра Генриетта.
– В таком случае пусть оставит меня в покое, – резко ответила Генриетта, – не желаю выходить замуж и точка. Моё решение твёрдо. Его никто не изменит.
– Мне ли этого не знать, – с лёгкой грустью произнесла кормилица.
– Вот и отлично, – подытожила Генриетта, – передай ему, пусть сам выходит замуж, если хочет, или пусть пошлёт жениха к чёрту, на его выбор.
– Брак священен для всех людей. И для мужчин, и для женщин. Попытайся понять это и смирится.
– Вот как? – насмехаясь спросила её Генриетта, – так по твоему я должна сидеть дома, пока этот мерзкий похотливый козёл будет развлекаться с другими и, вполне возможно, на мои же деньги?
– Брак выглядит совсем иначе, – попыталась возразить кормилица, но Генриетта её перебила.
– В моих глазах он выглядит именно так. И хватит нравоучений. Занимайся своим делом и не лезь, куда не следует.
– Хорошо, миледи, – упавшим голосом покорно произнесла Жюли.
– А теперь, оставь меня, – приказала ей Генриетта.
– А как быть с приказом вашего отца?
– Похоже, вы от меня не отстанете, – разозлившись, Генриетта вскочила со скамьи и быстро пошла по направлению к дворцу.
– Терпеть не могу этого непотребного оценивающего взгляда, которым меня встречают, – пробормотала Генриетта, открывая дверь в кабинет отца.
При её появлении, молодой человек, сидящий в кресле напротив герцога Орлеанского, поднялся и отвесил ей глубокий поклон. Приседая перед ним в реверансе, Генриетта заметила жадный взгляд, который прошёлся по ней с ног до головы.
Наверняка