жили в палатках на берегу залива озера Сенеж. Зимой размещались в казарме рядом с палаточным лагерем. А на противоположном берегу залива располагался комплекс дома отдыха Совмина СССР. А в этом доме отдыха тогда работала поварихой, а потом жила, будучи на пенсии, Галинкина бабушка, после войны перебравшаяся туда из деревни Новое. Галинка часто приезжала в гости к своей бабушке. Если периоды времени совпадали, то мы с Галинкой могли находиться очень близко друг от друга. Между нами мог находиться только залив озера. Очень узкий залив. Не более 250 метров. Но мы по-прежнему не были знакомы.
Мы с Галинкой могли не встретиться и на Полигоне в Кубинке. Галинка после школы собиралась поступить в Институт востоковедения на китайский факультет. Она и поехала сдавать туда документы. Испытательная работа на Полигоне и работа специалиста-китаеведа не имеют точек соприкосновения. Но в 1953 году, когда Галинка оканчивала школу, Институт востоковедения неожиданно прекратил приём девушек на обучение. Это предопределило её поступление на учёбу в Институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Но, когда я получил назначение на Полигон, Галинка училась на очном факультете, жила в Москве сначала у своей тётушки, а потом в общежитии, и в городке Полигона появлялась только в выходные дни. А я в выходные дни часто уезжал домой в Москву. К счастью, произошло очередное совпадение или предначертание судьбы. В конце 1957 года, незадолго до моего приезда, на Полигоне открылась вакансия переводчика с немецкого языка. Галинка, узнав об этом от сотрудницы научно-технической библиотеки Полигона Жени Л., перевелась на заочный факультет и устроилась на работу в отдел научно-технической информации Полигона. Это и стало в определённой степени решающим моментом, сказавшимся впоследствии на наших судьбах.
Вообще-то, и моему назначению на Полигон предшествовали весьма любопытные обстоятельства. Я учился в Академии хорошо. Поэтому со мной в конце обучения беседовал начальник профильной, по моей специализации, кафедры и предложил мне остаться инженером лаборатории на кафедре. Это было бы очень перспективное назначение. Я, конечно, согласился. Но во время дипломного проектирования я поругался со старшиной курса, а он был в звании майора, и меня отправили на 3 суток на Гарнизонную офицерскую гауптвахту. Это событие не прошло мимо начальника Академии, так как только он имел право отправить офицера на гауптвахту. В результате на моё назначение на кафедру он наложил вето. Если бы я остался на кафедре в Академии, мы с Галинкой не встретились бы.
Но на этом ведь дело не закончилось. Могло случиться так, что после окончания Академии я поехал бы в Томск. Об этом мне сообщил руководитель моего дипломного проекта, заместитель начальника той самой кафедры. В Томске было промышленное предприятие, профиль производства которого совпадал с профилем моего дипломного проекта. И там нужен был представитель военной приемки соответствующей специализации. Я подходил на эту должность. Такое назначение считалось бы очень