Ладно бы просто упала на землю, но на пути попался деревянный ящик, его углы были окантованы ленточками тонкого металла. Колесо уперлось в ящик, а колено девочки со всего маха в угол. Полилась кровь, и она, испугавшись, заорала, как резаная. Прибежали взрослые. Рана оказалась глубокой, и ее пришлось зашивать в больнице, куда ее отвез отец на машине. Одним словом, маленькая авантюристка искала приключений и находила на свою и родительские головы.
Вскоре они переехали на другую квартиру, в полуподвал двухэтажного деревянного дома. В этом же доме, через забор жила разведенка с двумя детьми, дочерями. С Майкой, ее ровесницей, Ксеня подружилась. Они лазили друг к другу через забор, и Ксеня однажды зацепилась подолом за гвоздь. А мама только ей сшила новый ситцевый сарафанчик! Ох и попало же ей ремнем! Мама била и приговаривала:
– Не лазь через забор! Будешь лазить? Будешь?
У Ксени обильно текли слезы, но она молчала. Через забор, конечно, лазить не перестала. Упрямства ей было не занимать.
Недалеко от дома в деревянной будке ютилась лавка вторсырья. На грязном от пыли окошке, как на витрине, была протянута веревочка, а на ней висели разные, привлекательные для детей предметы: пластмассовые ванночки для пупсиков, цветные карандаши, привязанные по одному, пищалки из резиновых шариков. Но для Ксени самыми втайне желаемыми были, конечно же, розовые ленточки, ярко-розовые атласные ленточки. Но чтобы заплести их в светло-каштановые косы, нужно было сдать старьевщику что-нибудь тяжелое. Ленточки стоили дорого.
Родители ушли на работу, и Ксеня, не долго думая, забралась в сарай, где стояла их машина «Победа». В углу она обнаружила спущенную резиновую камеру, схватила ее обеими руками, с трудом дотащила до лавки старьевщика и получила взамен розовые ленточки. Пока во весь дух мчалась домой, радость гасилась страхом: отец мог не только отругать, но и побить. Рука у него была тяжелая. Но Ксене так хотелось иметь розовые ленточки!
С Майкой они были в ссоре и уже два дня не водились. Ксеня обиделась, что подружка дала ей меньшую половину вкусного пирожка с осердием, фаршем из ливера. Но желание похвастаться обновкой оказалось сильнее обиды. Окно Майкиной кухни выходило на лесенку из четырех ступенек, ведущую в полуподвал, где жила Ксеня. На завалинку этого окна и уселась маленькая преступница и стала заплетать ленточки в косы, как будто не видя лица подружки за окном. При этом она приговаривала: «А у тебя-то нет, а у тебя-то нет…»
Одним глазком она все же смотрела на окно, и ей показалось, что Майка плачет. Правда, стекло было не очень чистое, и она могла ошибиться. Увлеченная завязыванием бантиков, она не заметила, как Майка ушла. Тут Ксеня вспомнила: ее мать говорила о соседях, что они бедные. За камеру отец наказал ее ремнем. Ленточки носить ей отчего-то расхотелось. Может, она смутно ощутила вину перед Майкой.
В детсад ее возили на автобусе на правый берег Протоки, иногда на «Победе», и тогда она выходила из машины напоказ, держа платьице за подол двумя пальчиками. Можно подумать, цаца.