ли у тебя уже разговор с Рабиным и как прошел? Я-то боюсь, что он придет к власти, тогда будут колоссальные уступки арабам – территориальные, кроме, конечно, Иерусалима, и это будет, думаю, неправильно. Они ненасытны.
Возьми, к примеру, азербайджанцев, ну устроили Сумгаит, ну устроили погромы в Баку, но чтобы полгода из снарядов «Град» день за днем уничтожать Степанакерт! Эти любят и понимают только силу. Сколько их – и вот горстка армян их выбила из Шуши, а были уже и на окраинах Степанакерта. Но их очень-очень много, как саранчи. И вряд ли армянам удастся удержаться. Если смогут – то это по храбрости и смекалке будет второй Израиль. Удивительный оказался народ.
‹…› Сижу перед окном почти во всю стену. А там – на фоне голубого неба почти прозрачные листья, в этом году поздние, берез, и от этой тонкокожести листвы она кажется салатовой. Очень красиво. И птички слышны. А соловьев, увы, не слышу. Они распеваются почти в полночь. Как-то слышала, две бабки недоумевали: «И к чему это в полночь соловьи так орать начинают, раньше такого не было». «Орать» – как про кошек.
‹…› Ты совершенно права, говоря, что бедность объединяет, а богатство – разъединяет. Здесь, в ДТ, живут почти все бедные, представь себе. А валютные писатели, и, значит, всемогущие, обособленно. К ним, вернее, в их души не пробьешься. Думают только о своих делах, и все же надежды я не теряю. Что-нибудь придумаю.
‹…› Целую тебя, моя радость и переписываю последний триптих.
Триптих окна
Ну что еще сказать мне на последней
Странице в распоследней из тетрадок?
Скажу, что день стоит на редкость летний,
Скажу, что запах лип на редкость сладок,
Скажу, что луч над Истрой между веток
Особенно пронзителен и ярок.
…Так в детстве оставляла напоследок
Я самое красивое из яблок.
Нет, я еще не мертвая, –
Еще дышать дано
В трех стенах, а четвертая –
Раскрытое окно.
В окне моем распахнутом –
К реке крутой обрыв
Под серебристо-бархатным
Полупоклоном ив,
А дальше – мир порхающий
Небесно-луговой
И церковка с пока еще
Отбитой головой.
А дальше мир лиловее[133],
Чем в клеточку тетрадь,
Где буду в каждом слове я
И жить, и умирать
Раскрыта новая тетрадь,
А солнце лета[134]
Умеет кровушку сосать
Из уст поэта.
Так из цветка сосет пчела
Земную сладость,
И я не отверну чела
Лучам на радость.
Пускай сосут земную соль
Из уст болезных, –
Блаженно я приемлю боль
От пчел небесных.
Доброе утро, мое солнышко! Вчера вечером показывали все ужасы, которые были с евреями, по