хлебные овины, водяная мельница, а за ними роща переходила в бор с вековыми соснами и елями, в котором были разбросаны сторожевые засеки, на которых несли службу казаки.
Ранним солнечным утром из теремка вышел озабоченный староста – старый казак Щедра и, постукивая палочкой, побрел, поблескивая недовольными глазами, по улице станицы. Он шел мелкой походкой, шаркая широкими сапогами. Около первого дома остановился, постучал палкой в маленькую оконницу.
– Степка, выглянь-ка сюда.
Ставня отодвинулась, из черного квадрата вырвался клуб кислого пара и показалось лицо казака.
– Чего еще надо, Андрей Исаевич?
– Пройди к правлению. Там узнаешь кой-чего. Отписку я получил из Рязани.
Староста пошел дальше по станице. У некоторых изб он останавливался, стучал палкой, приглашая казаков к себе во двор.
Казаки выскакивали на улицу и, накинув кафтан, шли гурьбой к дому атамана.
Собравшись у крыльца его дома, они глухо переговаривались.
– От этой отписки добра не жди, – говорили в толпе. – Или опять жалованье задержат, или еще какую службу навяжут, а то, может, надумали и чего похуже.
В стороне сгрудились несколько баб в цветных сарафанах и красных полинялых платках. С тревогой они ожидали, что грозило их мужьям.
Атаман вышел на крыльцо и окинул цыганскими с желтизной глазами собравшуюся толпу. Рядом с ним стоял рыжеволосый, рябой, в кафтане посадского покроя человек. Он держал бумажный свиток.
– Детушки! – выкрикнул он высоким сильным голосом. – Господин наш, Великий государь Василий Иоаннович, за здоровье коего мы, его людишки и сиротинушки, усердно молим Бога, прислал вот эту бумагу. Для защиты ее верных наших земель вам предлагается переселиться в Суздальскую землю.
– А чего это ради? – послышалось из толпы.
– Надо злодеев, что зарятся на наши земли, отвадить, – важно отвечал посланник.
– Да что, у Великого государя войска мало, что ли?
– Войска достаточно, но и вы будете подмогой весомой, – уже тверже отвечал посланник. – А потому в этой отписке князь наш повелел отобрать из вас для царского воинского долга сотню здоровых казаков и послать их уже сейчас к названному месту.
Рязанский посланник откашлялся и сунул свиток в руки батюшке, который протиснулся к ним на крыльцо.
– Ну-тко, святой отец, прочти, про кого там помечено по имени и прозвищу, – сказал он, передавая бумагу батюшке.
Священник стал нараспев читать свиток, останавливаясь после каждой фамилии. Вызванные отходили в сторону. Затихшие, было, казаки начали тихо перешептываться.
Атаман объяснял своему рыжему соседу:
– Видишь, Никита Демьянович, какие все добротные казаки, молодец молодца краше. Могутные, спористые, отменные воины.
– Вижу, брат, вижу!
– Вон, смотри, Егор Бардош – свой в Диком поле, бывал на Волго-Донской переволоке и на «Муравском шляхе», татарских «языков» не раз добывал, он в качестве стражника