в учебку над нашими головами продолжало полыхать и струиться полярное сияние. Панфил читал нам стихи…
…Как с истиной разобраться?
Кому беда – не беда…
Судьба не дает авансов,
И кстати, не врет никогда.
Безжалостный, святый, мудрый,
Ты дашь иль не дашь нам днесь?
Днем, вечером, ночью, утром
Незримо присутствуешь здесь.
Идет человек, не зная,
Что чья-то живая рука
Его шаги направляет,
Подталкивая слегка.
Кого-то в чертовы топи,
Иных – в сад райский ведёт.
Торопит рука, торопит,
Идет человек, идёт.
Бывает, предчувствием маешься…
Орлом упадет пятак —
И даже не удивляешься,
Когда случается так.
В безмыслие упершись,
Открыв в изумлении рот,
Ты думаешь, оглядевшись:
«Куда же меня несет?»
Куда? О, нам не добраться.
Ведь нам беда – не беда.
Судьба не дает авансов
И кстати не врет никогда…
14
«Разведчик ра!…» – слышу я голос Панфила из ГГСки.
Я втыкаю кнопку грубой настройки, и «Терек» мгновенно проворачивает свои магнитные потроха в диапазон частот около десяти тысяч мегагерц.
В ту же секунду я тремя пальцами раскручиваю тяжелый маховичок большого верньера и мизинцем доворачиваю верньер малый.
Вижу на электронной шкале 11243. Слышу в головных телефонах доклад пилота-американца и вращаю тяжелый стальной штурвал под столом.
Голос усиливается, и зеленый электрический эллипс на круглом экране осциллографа становится вертикально. Фиксирую штурвал, смотрю на картушку. Восемь градусов. Есть пеленг.
– Возьми на восемь, Панфил, он здесь в море Лаптевых.
– Спасибо.
– Не за что. До связи.
Панфил отключается. Теперь можно и перекурить. Я на Первой Площадке. Как же я сюда попал?
…Весной 1984 года, когда день начал расти, и полярное сияние всё реже и реже полыхало в чёрном небе, в учебку заявились деды с Первой Площадки.
Вся компания была небрежно одета и изрядно под мухой. Деды лыбились, распространяя аромат хорошо выдержанной браги из сухофруктов. Покалякав c сержантами, дедушки изъявили желание посмотреть на гусей.
– Ну, здравствуй племя молодое, незнакомое, – вступил один из дедов, называвшийся Бесом, – как житуха? Не обижают? Если обижают, скажите, мы добавим!
И вся гоп-компания расхохоталась, довольно, впрочем, добродушно.
– Мы скоро уходим, – заявил Бес, – кто-то сейчас, кто-то через полгода. Нужны шарящие гуси. На посты мы вас натаскаем, пеленговать научим. Или заставим. Не в этом дело…
– Вот этот крендель, – продолжил Бес, повертев из стороны в сторону совсем уж пьяненького дедушку, – наш художник. Вангог. Эй, Вангог, покажись-ка молодым.
Вангог, ласково улыбаясь какому-то шедевру