я стану неинтересен?
– Ну да, конечно. Ведь все наши тайны и позоры настолько банальны, что кто узнал бы их, тот по-любому потерял бы к ним интерес.
– Да, все-таки, нас может привлекать и познанное. Ну, давай порассуждаем, раз уж пришлось встретиться в такой обстановке! Как притягивает нас непознанное: как тайна и страх, как новое и требующее напряжения. Как притягивает нас познанное: как что-то известное и мирное, безопасное, как покой. При прохождении уже известного приятно вспоминать – это требует определенного умеренного усилия. Только полнейшее однообразие вызывает скуку. А однообразное изменение? Оно, наверно, разовьет тоску по покою.
– Да, я тоже так думаю, – встрепенулся заслушавшийся Падишах, – если вечный странник вдруг устанет, и где-то осядет, до конца жизни ему будет плохо. Или нет?
– Молодой никогда не придет к согласию со стариком. Я не состарился смолоду, и в 75, если здоровье позволит, собираюсь продолжать гнуть ту же линию.
– Почему ты опять переводишь стрелки на себя?
– Потому что единственный образец поведения для меня, а если честно и для всех вас – я сам. Вспомни наш прошлый разговор, что ты мне тогда сообщил?
– Понятья не имею.
Наступила тишина. Мы должны, как можем, помочь друзьям. Чем длиннее, полнее и детальнее наша хронология, тем для них лучше. Наши слова делают наших персонажей все более и более реальными. Анимоха потом подсчитает, кому сколько материала (энергии, времени) посвящено. Мы не пытаемся создать достоверные в логическом смысле картины, отвечающие требованиям так называемого реализма. Мы думаем сегодня о другом. Нам важно создать объемные, хотя и не рельефные, изображения. Рельеф нечто устойчивое, наши модели персонажей подвижны и расплывчаты, потому и более жизненны.
Короче, продолжим.
– Кто в тюрьме отвечает за безопасность заключенных?
– Никто.
– А если я здесь что-нибудь с собой сделаю?
– А вот это уж твое дело.
– А кто из нас ищет поддержки извне?
– Тот, кто живет наудачу.
– А кто ждет поддержки изнутри?
– Тот, кто живет ради счастья.
– Ваше превосходительство, я всегда жил наудачу! Я всегда рисковал – сам не знаю чем! Никогда не мог понять, чего я хочу, никогда ни к чему не стремился, по крайней мере, не стремился к чему-то определенному. Моя жизнь всегда была крайне разнообразна.
На улице Анимоха наконец понял, почему время отняло у него все романтические иллюзии. Даже огонь его больше не завораживал, воду он воспринимал больше как раствор или гигиеническое средство. Может, на самом деле его интересует только запредельное? И поэтому преступное! Да, тот, кто живет наудачу – в наше время всегда преступник! А чего он ждет от жизни? Пора и делом заняться! Ты живешь как преступник, ты продаешь неосязаемое – по крайней мере, ты это утверждаешь: какую же МАТЕРИАЛЬНУЮ ценность имеет такой занимающий