бы изучать языки, например. Тем не менее, я продолжал отдавать этому занятию почти все вечера, оправдываясь тем, что игры успокаивают нервы, а стратегии так еще и мозги развивают.
Определенные объективные причины, чтобы успокаивать нервы, имелись. Ведь ничто так не угнетает настоящего ученого, как невозможность продолжения работы над открытым им новым явлением.
Да, прошло уже полтора года, как я ушел из науки. Но в душе все равно оставался ученым. Наукой мне выпало заниматься пять лет после получения диплома о высшем образовании. Занятие это нравилось, но вот насчет оплаты было совсем печально – только-только на еду и проезд. Вообще-то, и это никем не скрывалось, вся работа российских молодых ученых была направлена на то, чтобы защититься, с помощью некоторого количества публикаций сделать себе имя, а там уж подыскивать теплое местечко за границей. С такими вот ориентирами я и работал. Уже и защита близилась, и несколько статей в приличные западные журналы удалось пристроить.
Но вдруг в один момент все перевернулось с ног на голову, хотя, может, наоборот. Как раз в этот период на одной из научных конференций я познакомился с Машуней.
2
Конференция проходила в Пущино – прекрасном городке на берегу Оки в сотне километров от Москвы. Было лето, жара. По вечерам все ходили к реке. Мягкое песчаное дно полого уходило в почти неподвижную прозрачную воду, но ближе к середине течение было довольно сильным. В первый день конференции я стоял на берегу, утопая по щиколотки в белом песке и, жмурясь от солнца, думал, что мое время идет так же быстро, как течет эта вода. Что жизнь пройдет, а я так и не успею сделать ничего по-настоящему выдающегося.
Маститых ученых и тех, кто имел знакомства в оргкомитете, поселили в гостинице, а молодых, не обремененных степенями и связями, в студенческом общежитии. Нас в комнате было трое – пара аспирантов и я. А в комнате напротив, по странному совпадению, поселили трёх девиц-аспиранток. После выступлений академиков и профессоров мы были ничем не заняты и, естественно, перезнакомились со своими соседками. Одной из соседок была Машуня.
Молодость, прекрасная июльская погода и песчаный окский пляж сделали свое дело. Мы с Машуней очень быстро сблизились, и я как-то вдруг сразу осознал, что в ее лице нашел именно то, что давно искал. Возможно, раньше мне просто не везло на девушек. Но, так или иначе, я привык к тому, что этих существ не интересует ничего, кроме своей собственной персоны. Услышав несколько раз в ответ на свои рассказы о всяких научных проблемах фразу типа: «ой, ну что ты меня грузишь? Лучше скажи, куда мы сегодня вечером пойдем», я уже старался их не «грузить».
Поначалу в разговорах с Машуней я тоже не «грузил». Но как-то раз, забывшись, начал излагать историю из научной деятельности и вдруг заметил, что она слушает, раскрыв рот. Ей в самом деле было интересно то, что я рассказывал. Потом уже вечерние обсуждения научных проблем превратились в настоящий ритуал, без которого вообще невозможно было бы представить наше общение. Только познакомившись с ней, я понял, что именно мне недоставало в прежних