соглашаясь: действительно, медику ни к чему эти ненужные подробности. – Вероятно, да.
На самом деле молодой доктор был куда сострадательнее, чем старался казаться. Он понимал, что должна чувствовать эта девушка: очнулась и обнаружила себя в больнице, с травмами, с целым ассортиментом болей. А рядом никого из близких. Никто ее не утешал, никто о ней не беспокоился. Обычная врачебная этика, предписывающая холодноватую корректность, в таких обстоятельствах должна казаться ей черствым равнодушием. Словно она просто штампованная деталь, попавшая на ленту конвейера. Осмотрели – записали – укололи. Доктор не мог облегчить ее положение, но проявить немного человечности было вполне в его силах:
– Думаю, да, если проспект – последнее, что Вы помните. Таковы особенности человеческой памяти. Мозгу нужно примерно двадцать минут, чтобы решить, надо ли запоминать информацию. Если она важная, он переводит ее из кратковременного хранилища в долговременное. Вроде компьютера. А Ваш мозг вынужденно выключился и информация не сохранилась. Не переживайте, это нормально. Так уж мы устроены, – мягко завершил он свой краткий экскурс в дебри нейробиологии.
– А что было потом? Кома? – предположила она. – Вроде нет, не так глубоко я проваливалась.
Врач отрицательно качнул головой – нет, не кома.
– Седативные средства. То есть успокоительное. Все-таки черепно-мозговая травма, сами понимаете, не шутки. К тому же, так было проще: Вы не дергались, не травмировали себя еще больше и легче переносили свое состояние, но были достаточно в сознании, чтобы выполнять команды. Больше этого не требуется.
– И что теперь? Я имею в виду, что теперь с моими мозгами? Я действительно плохо соображаю, но надеюсь, это от лекарств? Это ведь пройдет?
Доктор едва заметно дернул уголком рта, снисходительно усмехаясь столь дилетантской формулировке.
– Невролог утверждает, что с мозгами у Вас все должно быть в порядке. Структурных нарушений мозгового вещества не обнаружено, трещин нет, серьезных нарушений функций мозга не выявлено. Симптомы сотрясения мозга постепенно пройдут. Головные боли – обычное дело при костно-черепной деформации.
Ксения растерянно слушала эту абракадабру, не решаясь вставить хоть слово. Чтобы поддерживать диалог или задавать уточняющие вопросы, нужно хоть немного понимать собеседника. А собеседник сыплет терминами, не заботясь, как измотанный и пришибленный ум Ксении будет их расшифровывать. Очередной последователь тайного учения… Она не догадывалась, что молодой специалист все-таки старается говорить доступным языком, только после многих лет, проведенных в университетских стенах, ему еще не хватает опыта в качестве переводчика – с медицинского на бытовой. Стараясь описать картину поточнее, он невольно соскальзывал на родной диалект.
Доктор заглянул в свою папку и продолжил:
– На среду у Вас назначена операция, после нее еще несколько дней постельного режима, а там уж и домой можно собираться.
– Какая