врачебную, школу предстояло сначала выдержать экзамены по этому – латинскому языку.
Поскольку же знающих его людей всегда набиралось на Руси, как правило, совсем немного, то заинтересованным в получении медицинской профессии рекомендовали сперва обратиться к учителям при академической гимназии в столичном императорском университете[3].
А те, пользуясь выпавшим им, весьма подходящим случаем, старались всемерно поднимать и без того уже непомерно высокую цену.
Однако учиться у них все-таки можно было…
Спустя год, с аттестатами от дипломированных латинистов, – молодых людей довольно легко зачисляли в списки госпитальных учеников.
Зачисленных учеников лекарских школ сразу же поселяли в специальных помещениях, предназначенных только для них, притом – расположенных при этом рядом с каким-нибудь царским госпиталем.
Можно даже смело сказать, что все эти юноши незамедлительно переходили на полное государственное обеспечение. Обучение же их было, к тому же, довольно жестко и твердо скоординировано с работой в различных лечебных клиниках.
Кстати, там же им сразу обеспечивалось и полное пищевое довольствие.
Правда, единообразное обмундирование для них еще только-только начинало налаживаться, однако, пусть и постепенно, но тоже уже повсеместно начинало вводиться…
Нормы продуктов для учащихся лекарских почти в два с лишним раза превышали нормы питания для всех остальных больных, которые только лечились в царских госпиталях.
Кроме того, каждому воспитаннику, попавшему в списки петербургской лекарской школы, ежедневно полагалось по стакану водки и весьма по приличной мерке государева пива…
Так уж повелось издавна. Еще по строгому указанию самого царя.
Естественно, здесь мы имеем в виду, в первую голову, царя Петра Великого[4].
Правда, впоследствии «водочный паек», как он именовался тогда, разрешили заменить соответствующим денежным эквивалентом. Это диктовалось тем, что, поскольку среди его ежедневных получателей отыскалось немало совсем еще настоящих детей (при этом надо еще раз твердо заметить, что в лекарские школы принимали обычно юношей в возрасте не моложе пятнадцати лет).
К тому же – некоторые среди самих учащихся предпочитали получать лучше готовые деньги, чтобы можно покупать на них книги и прочие разные принадлежности для письма и своей дальнейшей учебы.
Кроме того, в госпитальных документах указанного периода очень часто встречаются упоминания о чересчур буйном поведении некоторых подвыпивших воспитанников лекарских школ.
Таких озорников, невзирая на малость их собственных лет, не останавливали ни строгие правила внедренной там уже дисциплины, ни телесные наказания, ни даже угроза незамедлительного исключения их из утвержденных уже начальством списков учащихся.
И все же, следует нам отметить, что программы подготовки будущих специалистов были