чередом. Отец помогал всем как мог, мать много времени проводила у Марии. Близнецы были под полной охраной бабушки Лисбет, они очень радовались каждому письму от Эллы, и мы должны были по два-три раза их перечитывать.
6 ноября состоялось празднование дня Октябрьской революции. Маня читала патриотические стихи, играла в одноактной пьесе на военную тему героическую роль солдата и танцевала русский народный танец. Мы с Розой танцевали венгерский танец, который называли балетным. Наш директор школы обычно сопровождал все танцы на гармошке, но венгерский танец он не смог подобрать, поэтому Вера Макаровна научила группу девочек исполнять мелодию этого танца на "ля-ля-ля". Мы тогда не знали, что это был известный венгерский танец № 5 Брамса, хотя несколько упрощенный. Костюмы мы смастерили с помощью и под контролем наших учительниц.
Концерт прошел с большим успехом. Взрослых было больше, чем детей, зал был переполнен. В следующий школьный день во время перемены мальчишка не из нашего класса назвал нас с Розой балеринами длинноногими. Затем один из двоих мальчишек нашего класса повторил то же самое. Это был Киселев, сам маленького роста, но задирчив. Он не стеснялся даже подраться с девочками. После школы, когда мы шли домой, он увязался за нами и сзади кричал: „Балерины длинноногие". Мы остановились, его ожидая, он отбежал в сторону и крикнул: „Цапли длинноногие". Тут мы погнались за ним. Получилась небольшая драка, в которой он потерпел поражение. Больше он не дразнил нас и не ходил за нами. И Нюра позаботилась, чтобы во время ночных смен по военному делу он не попадал в нашу смену.
Второй мальчик из нашего класса Митя Куценко был очень скромен, никогда не вступал в споры. По состоянию здоровья он был освобожден от ночных дежурств и от военных занятий на улице. Так что службу у нас несли только девочки – вчетвером. Задача наша состояла в том, чтобы ночью, вооруженные деревянными ружьями, мы охраняли школьное здание, стоя на крыльце у входной двери. Школа якобы являлась важным военным объектом, и ночью никто не должен был проходить по школьному двору. При появлении подозрительной личности мы обязаны были её задержать. Кроме этого мы обязаны были топить три школьные печи. Топливо – кизяки – было сложено в большом сарае. Чтобы растопить печи, надо было от полена отщеплять ножом мелкие щепки. Спичек не было, и мы добывали огонь кресалом (обыкновенный камень-галька и обломок какого-нибудь железа, чаще всего кусочек напильника и клочок ваты или кусочек фитиля). Если же не было кресала, мы шли с ведром или миской в ближайшие хаты, где дымились трубы, и просили там огня. С особым удовольствием вечером мы топили первую печь, которой отапливалось помещение, где мы находились. В этой печи мы поддерживали огонь до раннего утра и жаром из неё разжигали другие печи к началу занятий. В этой же печи, когда уже перегорали кизяки и было достаточно жару, мы пекли картошку, принесённую из дому. Зарывали её в жар и ждали, когда испечется. При этом было важно в нужный момент её выгрести, чтобы она не обуглилась или не осталась сырой. Потом садились мы кружком на