на старика. К старости ум слабеет.
– Ну нет, благородный Денетор, – отвечал маг. – Разум покинет это тело только вместе с жизнью. Я ведь понял, почему ты расспрашиваешь того, кто знает меньше всех, когда я здесь.
– Тем лучше, – слабо усмехнулся Денетор. – Глупо отказываться от совета и помощи в такой час, но у тебя свои цели, и я их не знаю. А Правитель Гондора никогда не станет орудием в чужих руках. В нынешнем мире у Правителя лишь одна цель – благо Гондора. Дела Гондора – мои дела, и больше ничьи, во всяком случае, до тех пор, пока Король не вернется.
– Пока Король не вернется? – задумчиво повторил за ним Гэндальф. – Ладно, благородный Правитель, храни страну, покуда не настанет этот невероятный миг. В этом я помогу тебе всеми силами. И вот что я скажу еще, Денетор. Я никого не стану делать своим орудием ни в Гондоре, ни в какой другой стране, будь она велика или мала. Но когда возникает угроза всему светлому, что есть в этом мире, – это мое дело. И если хоть что-нибудь переживет надвигающийся мрак и сможет цвести и приносить плоды – это будет моя победа, даже если Гондор падет. Ты носишь имя Хранителя Цитадели, но разве ты забыл, что я тоже Хранитель?
Всю дорогу из дворца Гэндальф молчал и ни разу не взглянул на Пиппина. Провожатый привел их к дому у северной стены Цитадели. Там для них была приготовлена большая светлая комната с окнами на Реку. Тяжелые, поблескивающие золотым шитьем портьеры были раздвинуты. Из обстановки в комнате оказались лишь стол, пара стульев и скамья; в больших стенных нишах пологи скрывали альковы с солидными, пожалуй, немножко слишком широкими постелями. На скамье ожидали кувшины и тазы для умывания. Пиппину пришлось взобраться на стул, чтобы посмотреть в одно из трех высоких узких окон.
– Ты не сердишься на меня? – спросил он мага, как только провожатый вышел и прикрыл за собой дверь. – Я сделал все, что мог…
– Это точно! – неожиданно расхохотался Гэндальф.
Он подошел к Пиппину, положил руку ему на плечо и выглянул в окно. Пиппин, воспользовавшись случаем, взглянул ему в лицо. Сначала он заметил лишь морщины, но, приглядевшись, понял, что маг действительно весел, дай ему волю – рассмешит все королевство.
– Конечно, ты сделал все, что мог, – повторил Гэндальф. – Надеюсь, не скоро тебя опять будут загонять в угол два грозных старца. И все-таки Денетор узнал больше, чем ты думаешь. От него не укрылось, что предводителем отряда после Мории был не Боромир, а кто-то более высокого рода и этот кто-то со своим прославленным мечом намеревается прийти в Минас Тирит. Люди Гондора часто обращаются к преданиям прежних дней. Вот и Правителя после отъезда Боромира не оставляли мысли о Проклятии Исилдура и словах предсказания.
Денетор не похож на других, Пиппин. Какова бы ни была его родословная, в нем говорит чистая кровь нуменорцев. В нем и в Фарамире, его втором сыне, но не в первом, которого он любил больше.
Денетор прозорлив. Воля и мудрость позволяют ему читать в мыслях людей даже на расстоянии. Обмануть его