школу, я никак не мог определиться с поступлением в институт. Дома, для себя, я довольно много рисовал, делая обложки к Есенину или Достоевскому, лет с 14, по предложению отца, делал анонсы новых фильмов для «Вечёрки», но никак не мог выбрать, куда идти учиться. В результате пошёл работать оператором на Центральную студию документальных фильмов – ЦСДФ. Призвали меня в армию, в подводный флот, однако из-за того, что я порвал мышечную ткань предплечья, таская тяжеленную киноаппаратуру, освободили меня от воинской службы вчистую. Подал я документы в Полиграфический институт, на отделение книжной графики. Вместе со мной сдавал на конкурс работы парнишка немного постарше меня. Когда я увидел его рисунки, мне стало совестно собственных, но меня приняли, а его – нет. Проучившись в Полиграфе месяц, я отправился к ректору и сказал, что ухожу с условием, чтобы на мое место взяли того юношу. Ну, ничего из этого, естественно, не вышло. К счастью, тот парень поступил на следующий год. А я вернулся на ЦСДФ. Потом, уже в 62-м, я поступил на операторское отделение ВГИКа и учился у замечательных послевоенных кинооператоров – Владимира Ивановича Воронцова, Коли Генералова, Копапина и у потрясающего Михаила Моисеевича Глидера.
Саша поступил во ВГИК несколькими годами раньше меня. Потом его то отчисляли, то восстанавливали, но мы там как-то не сталкивались, да и отделения у нас были разные. Из жён Сашиных знавал я только Шауру – очень талантливую и яркую личность. Встречались мы с ней и позже, уже после Сашиной смерти, когда снимали о нём фильм на деньги Шалвы Чигиринского.
В конце 70-х я уехал из дома в Спасоглинищевском на другую квартиру, и мы с Сашей больше не встречались. В 1993-м я что-то снимал в Лондоне, когда узнал, что Саши не стало.
июль 2011,
Москва
Люся Блэйкли (Меледина)
Преподаватель русского языка, переводчик. Живёт в Великобритании
Мой отец был военным моряком, и потому родители жили в Прибалтике, переезжая там по долгу службы из города в город. Меня оставили в Москве с бабушкой, считая, что «кочевое» существование трудно совместить со школьным обучением.
Квартира наша находилась в Печатниковом переулке, и я ходила в 231-ю московскую школу. В 1955 году восьмые классы объединили, и мы с Сашей, который до того учился в другом месте, оказались одноклассниками. Раньше мы знакомы не были, хотя дом, где жил Саша со своими мамой и бабушкой, тоже располагался в нашем переулке.
В самом начале нашей с Сашей дружбы моя бабушка позвонила его бабушке и спросила: «Это ваш беленький мальчик бегает за моей внучкой?»
Надо сказать, что в Сашиной семье мне очень обрадовались, потому что у Саши уже и тогда было множество самых разных знакомых. В том числе, некто Онька с дружками. Они были на несколько лет старше нас и не то чтобы из уголовного мира, но, во всяком случае, несколько «приблатнённые».
Наш район – Сретенки, Трубной, Солянки – в те времена в некотором смысле продолжал оставаться генетически связанным с Хитровкой. (Уже в Англии у меня появились