желтовато-мутной воды шириной не меньше пятнадцати метров. Дорога ныряла в нее с одной стороны и выбиралась на противоположном берегу, недвусмысленно указывая брод – вот только его глубину нигде и ничто не определяло. С одинаковой легкостью это могло быть и по колено, и по пояс, и по грудь. И если в первом случае можно спокойно ехать вперед, то в последнем – лошадей нужно развьючивать и переносить груз на руках. Не то все сумки насквозь промокнут.
– Повезло вам, хвостатые, – вздохнул, спешиваясь, ведун. – Отдых получится долгий.
Первым делом он отпустил подпруги гнедой и чалому мерину, сорвал пук травы и тщательно отер от пота и пыли их шкуры. Потом напоил и пустил щипать листочки с окрестного кустарника. Сам срезал длинный, с себя ростом, прут, очистил от листьев и веточек. Прошелся вокруг, набрал хвороста, свалил возле самого съезда к воде на утоптанную до каменной твердости глинистую колею – дабы живую землю понапрасну огнем не портить. А то ведь Триглава на небрежение и обидеться может. Высек на трут искру, старательно ее раздул, подсовывая тонкие полоски бересты. Когда березовая кора разгорелась – подпихнул ее под сложенные поленницей сухие ветки и начал раздеваться.
Готовился ведун к самому худшему: брод мог оказаться и по горло глубиной. В таких безлюдных местах переправы никто организовывать не станет. Нашли люди место, где хоть как-то перебраться можно, вот и пользуются. Поэтому разделся Середин донага, взял в руки прут и вошел в холодную осеннюю воду, двинулся вперед, прощупывая дно перед собой. Поди угадай в мутной воде, где яма али валун какой в глубине таятся?
Поначалу дно довольно резко пошло вниз, но когда вода поднялась сантиметров на двадцать выше колен, выровнялось. Ступни ощутили под собой нечто плотное и шершавое – то ли слежавшийся песок, то ли и вовсе известняк. Исследовать подробнее Олегу не хотелось – ледяная вода впилась в ноги, словно щучья пасть, усеянная сотнями крохотных, но очень острых иголочек. С каждым шагом ступни, голени, колени всё больше теряли чувствительность – ведуну оставалось полагаться только на палку, которой он проверял дорогу перед собой, и на то, что перейти на другой берег он успеет раньше, чем ноги сведет судорога.
Немногим выше по течению плеснулось нечто крупное, по воде пошли волны. Середин встал на цыпочки и затаил дыхание, опасаясь, что обжигающий холод достанет до низа живота – но обошлось, волны оказались слишком низкими. В прибрежной осоке кто-то тихо хихикнул, всплеск послышался на несколько шагов ближе.
– А ну, не балуй! – погрозил кулаком неведомой нежити Олег. – Смотри, серебро в воду суну!
Осока в ответ опять хихикнула, но всплески прекратились, и ведун, тыкая перед собой палкой, за пару минут дошел до берега и торопливо выскочил на траву. Резво запрыгал, высоко вскидывая колени для разогрева ног, а когда к ним вернулась чувствительность – развернулся, быстро и решительно преодолел брод в обратном направлении. Его опасения оказались напрасными – вода вряд ли достанет коням до брюха.
Хворост на колее как раз разгорелся высоким огненным столбом, и Олег встал к нему почти