впечатляющих общественных дел, не творила великих чудес, и даже в Деяниях Святых Апостолов, где описывается жизнь новозаветной Церкви в первые годы по воскресении Христовом, Ее имя упоминается лишь единожды.
Но почему же тогда Ее добрые дела не описаны в Евангелии и Деяниях апостолов? Потому что высочайшей добродетели обычно сопутствует и высочайшее смирение. Для Богоматери, несомненно обладавшей таким смирением, было абсолютно неважно, что подумают о Ней люди, будут ли они хвалить Ее или нет. Поэтому Она никогда не стремилась быть на первом плане, в центре внимания – просто жила благочестивой жизнью, служа Богу, творила добрые дела, естественные для Нее как дыхание. А поскольку жизнь женщины в те времена была весьма ограничена различными обычаями и протекала далеко не так заметно, как жизнь мужчины, – то и все эти добрые дела Богоматери оставались как бы в тени даже для благочестивых наблюдателей, какими были апостолы, а Сама Она отнюдь не стремилась привлечь к Себе внимание. Ей достаточно было знать, что Она служит Богу и творит угодное Ему.
У Богоматери не было и тени того тщеславия, которым нередко страдают, увы, даже самые, казалось бы, внешне благочестивые из нас, и о котором так саркастически высказался в одной из своих проповедей святитель Филарет Московский: «Помыслим, братия, сколь и неблагородно, и тягостно, и бесполезно жить только напоказ, как поступают многие и в нравственной, и в общественной, и в домашней жизни. Все показывают, все выставляют, о всем трубят, всякое ничтожное дело провозглашают, подобно как кокошь свое новорожденное яйцо. Но провозглашение кокоши основательнее: она возвещает яйцо, которое подлинно родилось и остается; а тщеславные возвещают то, чего нет, или провозглашением уничтожают провозглашаемое».
Нет, жизнь Богоматери гораздо вернее описывается другими словами того же святителя: «Христианин! Будь, а не кажись: вот одно из важных для тебя правил. Познай несравненное достоинство скромной, тихой, сокровенной добродетели. Ей свойственно быть тайною для земли, потому что она небесной породы и для неба существует».
Пресвятая Дева Мария всегда предпочитала именно быть, а не казаться. И потому земная жизнь ее была таким же небесным величием, целомудренно скрытым одеждами смирения, как и провождаемый нами сегодня праздник Введения Ее во Храм…
Давайте вслушаемся еще раз в евангельское чтение, которое сегодня, в день отдания праздника Введения, предлагает нам Церковь. В нем описываются, казалось бы, весьма далекие от праздника события: как две благочестивые сестры-иудейки, Марфа и Мария, принимали в своем доме странствующего по стране Спасителя с учениками, и как старшая из них заботилась об угощении гостей, суетилась по хозяйству, а младшая только сидела у ног Учителя и слушала Его наставления. И именно усердие младшей Спаситель оценил выше: Марфа, Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё (Лк. 10, 41–42).
Зачем же читают