не заезжать сами! Я же сказал, это моя родня.
Я покосился на Кадфаэля, на этот раз на его лице отчаянная мольба, чтобы согласился, ведь христианин должен помогать другому христианину, тем более когда в уплату идут чудесные кони, все знают, что во всем королевстве нет лучше коней, чем у Маркварда.
Я сдвинул плечами.
– Не уверен, что поступаю верно, но… согласен. Мы беремся доставить вашу дочь.
Он повернулся к двери, крикнул зычно:
– Хриндра!.. Хриндра!
В комнату вошла грузная темноволосая женщина с крупным суровым лицом, по-своему красивая, если кому нравятся решительные и полные достоинства бульдоги. Смуглое лицо кажется белым в сравнении с иссиня-черными бровями вразлет, темным пушком над губой, огромные, как дыни, груди выпирают из-под темной кофты, черная юбка скрывает ноги до самого пола.
Она сразу смерила меня подозрительным взглядом, губы сомкнулись в тонкую линию. Я ощутил раздражение, но смолчал.
– Хриндра позаботится о моей дочери, – пояснил граф.
Кадфаэль по-христиански поклонился, а я спросил:
– Это как же?
– Неприлично отправлять молодую девушку одну, – пояснил граф. – Тем более в компании одних мужчин.
– А она ездит верхом? – поинтересовался я.
– Повозка достаточно просторная, – объяснил граф. – Четверка коней с легкостью потащит хоть скалу!
Я покачал головой:
– Нет. Вы сказали, что ваша дочь прекрасно держится и в седле. Если тащиться только с повозкой, то придется выбирать всегда объездные пути, хорошие дороги. А вдруг случится такое, что повозку придется оставить?
Он покровительственно усмехнулся.
– Вы человек предусмотрительный. И осторожный! Это хорошо. Но я плачу и за неудобства.
Кадфаэль посмотрел на меня удивленно и вместе с тем умоляюще. Похоже, я в его глазах веду себя совсем не по-паладиньи.
Я сказал холодновато:
– Вы попросили оказать вам услугу. Я, по мере сил, готов был оказать. Извините, я недооценил ее размеры. Извините, вынужден отказаться.
Не дожидаясь ответа, я коротко поклонился, кивнул Кадфаэлю, чтоб не отставал, а то здесь и куры загребут, пошел к двери. Кадфаэль догнал на пороге, сказал жарким шепотом:
– Брат паладин, вы держитесь странно! Я уже не говорю про сто золотых монет, которые можно пожертвовать церкви!.. Кстати, можно было бы выжать еще десять… а то и двадцать! Но вы отказали в помощи юной девственнице…
Я отмахнулся.
– Девственнице?
– Ну да!
– Ты и это заметил, скромняга?
– Я думал, что вы тоже рассмотрели ее серьги!.. Отказать в помощи женщине… я от вас не ожидал.
– Женщина и не пикнула, – напомнил я. – Может быть, ей вовсе не хочется уезжать. Может быть, у нее тут куча любовников, с которыми развлекается, не теряя девственности… Да-да, и так бывает, грамотный ты наш! Все, что мы слышали, – это доводы ее отца, который мне как раз и не понравился!
А про себя подумал, что и сама дочка графа не